– Что? – вздохнула я, с трудом подавляя желание одернуть платье – мне казалось, подол задрался неприлично высоко, но это была иллюзия – просто само по себе платье выглядело таким коротким.
– Интересный наряд, – аккуратно отвечал Антон. Но я поняла, что ему весело.
– Спасибо, ты тоже ничего так выглядишь, – пригладила я юбку, чувствуя себя очень некомфортно, и вдруг подумала: а что же мне делать, если поднимется ветер?
В этот момент, крайне не вовремя, из подъезда выплыли под ручку престарелые соседки Фроловна и Семеновна, бурно обсуждая «наркоманов с пятого», которые со своими друзьями вчера весь вечер сидели на лавке около подъезда, мешая общественности своими шумом и гамом.
– Ржали как дикие кони! Девок лапали! А намусорили-то, а намусорили-то сколько! – причитала Семеновна, которая, видимо, пристально наблюдала за компанией.
– Есть у меня способ, – важно проговорила Фроловна, женщина мстительная, – как этих полудурков от нашего подъезда отвадить.
Тут они заметили нас. Пристально оглядели. Оценили длину моей юбки.
Фроловна бурно зацокала, явно таким образом выражая свое негодование по поводу того, как одевается современная молодежь. Семеновна более деликатная.
– Катенька, а пошто ты одета как шалава? – спросила она.
– И вам здравствуйте, – улыбка у меня вышла весьма ненатуральная. – Так вышло, – осторожно добавила я.
– Плохо вышло, – покачала головой Семеновна.
– У Радовых все выходит шиворот-навыворот, – сплюнула Фроловна.
Бабушки одарили нас весьма подозрительными взглядами и двинулись дальше.
– Хахаль богатый у ней, вот и светит пятой точкой, – громко сказала Фроловна, обращаясь к подружке, но мы с Антоном, естественно, отлично ее слышали.
– А чем плох богатый хахаль? – неожиданно вступилась Семеновна. – Вот у моей Настены нищеброд какой-то, шофер, без образований, без перспективов, – пожаловалась пожилая женщина, которую великие открытия об истинном положении материального состояния бабы-яги еще только ждали.
– Пьет? – деловито поинтересовалась Фроловна, зорко оглядывая двор: нет ли подозрительных личностей, не вышли ли подружки из других домов на утренний променад?
– Не пьет вроде, – отозвалась задумчиво Семеновна.
– Коли не пьет, прокормит, – уверенно заявила вторая бабушка. – А вот у Радовой наркоман какой-то… В очках вечно. Точно зрачки прячет.
На губах Кея появилась усмешка. Я же губы поджала. Тема с наркотиками пугала.
– И другие у ней наркоманы были, – продолжали обсуждать меня старушки, неспешно шагая вдоль дома. Сзади них ехал автомобиль, но ему уступать дорогу соседки не собирались.
– Был у Катьки приличный мальчик. Когда она в школе училась, – вспомнилось Семеновне ни с того ни с сего. А я вспомнила Максима – и что ему отвечать на сообщение? Попросить не писать мне? Вежливо ответить?
Проигнорировать.
Кей,