– Понял, но выступать придется против Великого князя…
– Дмитрию Суздальскому нужно будет летом заново ярлык подтверждать. Ныне он недействительный. Осень сытная – урожай снят. Если зиму простоим, то весной к нам не сунется. Брать-то нечего. Людей против себя восстановит, а ни хану выхода, ни себе прибытку не добудет. А там уже новая осень наступит – может, и ярлык он потеряет да Владимир оставит. Кто знает, как там, в Орде, сложится?
– Ясно, – кивнул боярин, все еще хмурясь.
– И твоя помощь, отче, мне тоже понадобится, – обратился Дима к митрополиту.
– Езжать во Владимир и не дать поднять городовой полк против тебя?
– Именно так. А если получится, то и Суздаль остудить.
– Сделаю.
На том и разошлись. А уже наутро следующего дня Василий Вельяминов с десятком дружинников сел в ладью и отправился вниз по реке – в Рязань. С очередной партией досок, разумеется. А митрополит конным путем двинулся вверх по Яузе, дабы достигнуть Клязьмы и оттуда спуститься до Владимира.
А Анна, проводив их долгим взглядом, тихо спросила князя:
– Зачем ты их выпроводил?
– Заметила?
– Не сразу, но да. Каждый уехал с уверенностью, что спасает тебя от погибели, а свое дело от разорения.
– Это хорошо. Раньше ближайшего лета, я надеюсь, их не увижу. А если получится, то и на следующую зиму удержу вдали от Москвы. Пускай дядя о торговых делах в Рязани печется, а митрополит о расположении уважаемых людей Владимира.
– Только и всего?
– Ты считаешь, что этого мало? – удивился Дима.
– Отнюдь, но… ты ведь не для этого их отослал.
– Верно. Я хочу укрепиться верными войсками.
– Так быстро? Откуда ты их возьмешь?
– Ты, наверное, слышала об английских лучниках?
– В детстве я подслушивала разговоры старших родичей, – кивнула Анна. – Там их иногда упоминали.
– Наверное, касательно битвы при Креси?[16]
– Верно… – странно посмотрев на князя, произнесла она. – Откуда ты это знаешь? Здесь о том никому не известно. Да и вообще… ты очень странный. Словно не недоросль, а муж взрослый. Только волею провидения в тело ребенка заточенный.
– Анна, – серьезно произнес Дмитрий, – не задавай неудобных вопросов, если не хочешь услышать лжи. Ты ведь тоже очень обтекаемо сказала про свою семью. В Венеции многие живут с торговли с Левантом. А твое поведение выдает привычку повелевать людьми. Такое не возникает за считаные дни. Ты явно из семьи венецианских нобилей, причем не простых, а весьма состоятельных. Но я не мучаю тебя расспросами о твоей семье, потому как ты не желаешь рассказывать.
– Я