Я прошел за Колей в его кабинет. Коля сел за стол, я – напротив него.
– Так я не понял, ты мне дашь телефон этого товарища или… Как я его найду?
Коля не стал торопиться с ответом. Он демонстрировал мне, что он начальник, а я – подчиненный. И, стало быть, должен ждать. Устроив руки на столе, он внимательно смотрел на меня, словно раздумывая над тем, как ответить лучше. Потом взял за края лежавший перед ним блокнот и подвинул чуть вперед. На сантиметр. А потом на полсантиметра назад. От этой претенциозности меня снова чуть-чуть стало укачивать. Он же, добившись своего, снова сложил руки вместе. Интересно, его кто-то научил этому трюку или сам придумал? Начальники, которым не хрен делать на работе, любят придумывать всякие штуки, чтобы действовать на нервы подчиненным и заодно изображать сосредоточенность и занятость. Наконец он сделал движение головой вперед, видимо, чтобы подтолкнуть к выходу долго назревавший ответ:
– Они тебя найдут.
– Как?
– Главное, не волнуйся.
– А я не волнуюсь.
– Не волнуешься?
– А должен?
– Тебе видней.
– Нет, я не волнуюсь.
– Так в чем дело?
– Просто хочется знать, с чего начать.
– С чего начать? – Не отрывая от меня взгляда, он снова поправил блокнот. – Я должен учить тебя азам журналистской профессии?
В наступившей тишине я ощущал, как силы покидают меня. Как они просто стекают по ножкам стула на пол, просачиваются в трещины между половицами, пропитывают перекрытия и набегают тяжелыми каплями на лампы, под которыми сидят этажом ниже мои коллеги из «Знамени».
– Ты что, перебрал? – Неожиданно голос у Коли потеплел.
– Кто, я?! Я же не пью, ты что, не знаешь?
– Я так и понял. По запаху. Короче, начинать надо со сбора материала. Поговори с людьми, сделай записи. Это понятно?
– Всё?
– Всё. Сам встанешь или помочь?
– Спасибо, я сам.
Глава 3
После летучки я допил остаток рассола, съел под сочувствующими взорами сожительниц два огурца и отбыл на сбор материала.
– Давай пропесочь этого паразита хорошо, – напутствовала меня Лена.
– Он, между прочим, покойник, – заметил я. – А о покойниках либо ничего, либо ничего плохого.
– Это в Древней Греции ничего плохого, – ответила Лена. – А у нас только про покойников и можно.
– А вдруг у него какая-то личная драма была? – предположила Наташа. – А буддизм – это так. Мало ли чем люди увлекаются?
– Иди выясни и потом все расскажешь, – закончила разговор Лена.
Первым делом я сел на «десятку» и вернулся на Соборку, где обнаружил, что моя ночная подруга исчезла. Тоже, наверное, стекла со скамейки на землю и впиталась в нее. Теперь на ее месте сидела бабушка с внуком и с выражением читала ему большую красочную книжку:
– Инда в тридевятом царстве, в тридевятом государстве