– Ага, сейчас! – возмутилась Хель. – А больше тебе ничего не надо? Сигурда закололи в постели ударом в спину, он мой по всем законам!
– Его подвигов хватит на десяток балбесов, которые пьют у меня в Вальгалле только потому, что вовремя подставились под меч! И вообще, все помеченные остриём оружия – мои, забыла?
– Это ещё кто из нас забывчив – незачем сочинять такие правила, что и сам запутался, друг сердечный.
– Горный тролль тебе друг! Мало тебе было Бальдра?
– Успокойся, Бальдра я обещала выпустить, – усмехнулась Хель. Один стиснул зубы.
– Да, когда меня в живых не будет! Вот что: или не рассчитывай, что я выполню твоё нахальное требование, или отдавай Сигурда.
Старуха пристально уставилась на великого аса сверху вниз. Её губа ехидно отползла вверх, открыв жёлтый зуб.
– Ведь он твой сынок, так?
Один не счёл нужным отвечать и промолчал.
– Вышла неожиданность с высокой тощей беляночкой? У тебя-то, Один, волосы были каштановые, пока не поседели, мне ли не помнить…
– Не твоё дело, – злобно ответил бог, держа копьё в опасной близости от её щиколотки. – Ну что, отдаёшь?
– Пёс с тобой, – сплюнула Хель, – забирай. Только чтобы этой… этой выхухоли я больше не видела!
– Значит, так, – властно заговорил Один. – Немедленно доставляешь мне Сигурда. И распакованным – мне эта грязь в Асгарде не нужна.
Он с отвращением взглянул на тело Брюн, которое и телом-то назвать было сложно.
– Ладушки, – согласилась Хель, почёсывая голову. – Ты мне ворона, что ли, одолжи…
Через мгновение – а может, и больше, кто знает, как отсчитывать время в зазоре между миров, – ворон уронил в ладонь Одину тяжёлую золотую трубочку, внутри и снаружи покрытую рунами.
– Он весь тут? – подозрительно спросил Один, разглядывая руны. – Ошибки никакой?
– Как можно! – фыркнула Хель и, пока бог, чего доброго, не вздумал расторгнуть сделку, с грохотом провалилась в щель между мирами.
Убедившись, что она исчезла, Один сунул золотую трубочку под плащ и крепко прижал её к телу. Очертания рун вдавились в пальцы и в голую грудь. Он читал их не глядя. Да, он получил то, что требовал.
Всё ещё пряча под плащом нагретую от его груди трубочку, он свистнул. Раз, другой, третий. Две валькирии выскользнули из ворот Асгарда.
– Тащите её, – велел он, указав на обессилевшую Брюн. – Придётся привести её в порядок, не пускать же её в Асгард в таком виде.
Третья валькирия, маленькая и пухлая, подлетела чуть позже. Сложив крылья, она почтительно кивнула Одину.
– Я здесь, ас.
– Вот что, Труди, – тепло сказал Один, приобняв её за плечо и понизив голос. Ему пришла на ум некая мысль, которую он намеревался осуществить. – Слетай-ка в Мидгард и кое-кого там прихвати, пока костлявая не опомнилась.
– Кого? – деловито поинтересовалась валькирия. Приятно трепеща от перспективы обставить