Когда закончили с трупом, сели решать о дальнейших действиях.
– Будем опять прорываться? – спросил Коляныч.
– Один раз повезло. Больше не стоит испытывать судьбу. Подождём утра, в шесть часов заканчивается комендантский час и с дорог убирают патруль. БТРы дежурят днём только на стационарных постах у оживлённых перекрёстков, где устроены пункты проверки документов. С началом движения транспорта по дорогам мы незамеченными спокойно проскочим в город, – резонно рассудил Влад.
– Что ж, так и поступим, – согласился Петро, сам вытащил из кармана студенческий билет. Раскрыв документ, прочитал вслух:
– Наби Ташпулатович Муминов, девятнадцать лет, учащийся Курган-Тюбинского энергетического техникума.
– Зачем ты вытащил у убитого документ? – осуждающе вымолвил Коляныч.
– Он правильно сделал, – спохватившись, защитил Влад «мародёра». – Это я упустил из вида важное обстоятельство и за халатность мог бы поплатиться.
– Какая тут халатность? Ты о чём, командир?
– Вдруг труп когда-нибудь обнаружат и тогда по удостоверению быстро установят личность. Надо обязательно студенческий билет сжечь.
– Ну да, ты прав, – согласился Николай. – Теперь пусть аллах своего опознаёт.
На том приключение закончилось. Домой вернулись благополучно. Уже на месте Влад вытащил из кармана шоколадку и, успокаивая нервы, принялся поглощать сладость.
– Эх, после такого дела не грех и напиться! – мечтательно произнёс Петро.
– Каждому – своё! – философски рассудил Коляныч.
*
Шли дни. Обстановка в городе Курган-Тюбе всё более накалялась, погромы следовали за погромами. Всё более активней вооружённые группировки исламистских радикалов пытались ворваться в город. На подступах завязывались бои. С трудом все попытки были отражены. Но с каждым разом бандиты становились наглее. Им не терпелось учинить резню русскоязычного населения. Антагонизм к русским со стороны коренных представителей усиливался. Даже те взрослые таджики старшего возраста, которые всю жизнь проработали бок о бок с русскими, теперь проявляли неприязнь к бывшим своим коллегам. На общем фоне тяжёлого обострения межэтнических отношений обстановка в Заводском районе выглядела получше, чем в других местах. Это было связано с тем, что раньше на расположенном здесь трансформаторном заводе союзного значения много трудилось русскоязычных специалистов и, выйдя на пенсию, эти люди оставались жить здесь же, в полученных от производства квартирах. Так в районе оказалось больше всего проживающим – русскоязычного населения. Поэтому и отряд самообороны здесь был самым большим в городе и насчитывал более сотни человек. Но в последнее время и тут участились случаи столкновений ополченцев с бандитскими группировками жаждущей крови таджикской молодёжи. Всё больше ребят из ополчения с семьями уезжали из Таджикской республики. Отряд самообороны редел