В вечер гибели Леонида его вызвал на улицу коммерческий директор фирмы Ярослав Васильевич Кривцов. И произнес дословно следующее:
– Ваше с мадам Садовниковой неровное дыхание друг к другу за километр слышно. Размечтался перебраться из каморки для прислуги в спальню и возглавить контору? Бабе это кажется логичным и элементарным? И тебе тоже, неуч? Крестись, когда кажется.
Он повернулся спиной к остолбеневшему Геннадию и тяжелой поступью направился в коттедж, где трудились оперативники.
– Вы же солдат, Геннадий. Догнали бы и врезали ему по морде, – встрепенулась я.
– Полина, я испугался за Лену. Мне не трудно защитить ее от насильника или грабителя. Не в рыло дам, убью. Но я не справлюсь с сыскарями, если им прикажут переиграть самоубийство в убийство.
– Кривцов прикажет?
– Откуда мне знать. Но эта нудная тварь отродясь без задней мысли слова не вякнула. Ваша правда, я приехал к Мишке с предложением отметелить его хорошенько и выяснить, что он имел ввиду. А Мишка предложил, раз вы всем подруга – и Лене, и Леониду Александровичу, и полицейским – попытаться хоть что-нибудь из вас вытянуть.
– То есть спросить, – быстро поправил его Михаил.
– Вытянуть, – заупрямился Геннадий.
– Вытянули? – хрюкнула я.
– Не смейтесь, – поник головой Геннадий Самошев, – мы сами все растрепали.
– Полина, извини, безвыходное же положение, – смущенно произнес Михаил. – Оконфузились, факт. Честно говоря, я думал, Лена с тобой откровенничала и про мужа, и про Генку. А этот Леонид Александрович – про своих замов. Тебе вечно норовят исповедаться. Располагаешь.
– Положим, некоторые и надуть не откажутся. Не подлизывайся. Я тебя прощаю за преданность здешним обитателям. Михаил, Геннадий, ребята, обоих заклинаю, не записывайтесь в самодеятельность. Предположим, Кривцов старался вывести из равновесия Геннадия и через него Ленку. Не вывел. Должен пробовать еще. Надо ждать. Было бы ему выгодно натравить на них, как на сообщников, полицию, не предупреждал бы. Тут что-то не так. Или не то. Может, он сам еще не придумал, как они убили Садовникова? Я, честно говоря, тоже. В любом случае это была провокация. Чем дольше не поддадимся, тем спокойнее.
– Нашего полку прибыло, – уныло констатировал Михаил. – Раньше вдвоем не знали, что предпринять. Теперь втроем знать не будем.
– Я к вам третьей не нанималась.
– Ты сказала «не поддадимся».
– Как сказала, так и сделаем.
– Потом бросим жребий, кто будет командиром, – сморщился в улыбке Геннадий, будто она была ему маловата. – Мне пора возвращаться в коттедж. Спасибо, Полина, вы действительно отзывчивая. Надеюсь, все утрясется. Значит, вас можно будет побеспокоить, если что?
– А мне вас?
– Договорились.
Он