– А вот раньше, – встрял Горыхрыч. – Эх, что теперь вспоминать… Но раньше люди сами приносили нам ежегодные жертвы юными девами, и драконье племя процветало.
Угу, вот и процвело, наконец. Облетело, как лепестки с яблони. Вместе с плодами. Только вот связи между генофондом людей и благополучием драконов я что-то не понял.
До вечера Юй экзаменовал меня по всем формам мимикрии, необходимым для путешествия. Но у меня вместо мимикрии получался такой чудовищный мимикрен, что Юй окончательно убедился: я – клинический мимикретин, и мне самое место под Калиновым Мостом. О чем наставник любезно сообщил всем желающим послушать, а таковых бездельников, падких на дармовую потеху, немало нашлось среди моих приятелей.
Учитель согнал с меня сто потов, пока я не запомнил гору инструкций. Особенно Юй напирал на дворцовый этикет. Я даже обиделся: уж что-что, а вилку с ножом и лакея с рыцарем я не перепутаю даже во сне.
Благородного рыцаря потрошат вилкой, лакея – ножом.
На прощальный приём к царю Ррамону я приплелся до того измотанный, что казалось: мой подвиг давно позади, а я в процессе его свершения уже героически обезглавлен.
У входа в царскую пещеру меня опять перехватил вездесущий Горыхрыч, отозвал в сторонку, подальше от караульных драконов. Седой как лунь дед вдруг приобрел ярко розовый оттенок цветка лесного шиповника, а его длинная шея, непропорционально тонкая по сравнению с широченными плечами, предназначенными для несения трех голов вместо нынешней одной, нервно дёргалась. Старик заговорщически подмигивал, озирался и шептал еле слышно:
– Горушка, ты это… просьбу мою выполни, перед тем, как прынцессу-то умыкать. Ма-а-хонькую такую просьбишку. А? Нешто откажешь старику? Я же тебя вынянчил, почитай. Столько ночей над колыбелью не спал.
Ага, сейчас скажет: грудью кормил. А сколько тумаков и розог я от него получил – уже забыл, старый склеротик?
– Какую просьбу, дед?
– Да вот, нужным людям передай, будь ласков, – он выудил из-под крыла папку из пестрой кожи и протянул мне с таким видом, словно это был бриллиант в пятьсот карат.
– Каким людям?
– Так это… найти их еще надо. В Москве.
– Наставник Юй не советовал в мегаполис соваться.
– А ты тихохонько. Шмыг, и обратно. Никто и не заметит.
На папке красовались витиеватые резы:
Змей Горыхрыч, потомок Велесов
История Змели,
или Велесова Правда
Упрямый дед был в своем репертуаре. Втемяшилось ему, что люди переврали даже исконное название планеты, и правильно будет не Земля, а Змеля, от Змейлянд, что означало – Логово Змея. И теперь он решил всему миру втемяшивать эти фантомные мысли.
Ниже заглавия на папке бисером рассыпались строчки помельче, в темноте неразборчивые. Я напряг глаза. Разглядел:
СЕНСАЦИОННЫЕ!
Исключительно точные исторические свидетельства очевидца!
Записанные им самим!
От сотворения мира до