Сара смотрела на подругу глазами, полными слез сочувствия и ярости.
– Ты в самом деле рассказывала мне эту историю много лет назад, – призналась она наконец, – но я была слишком мала, чтобы понять, как подло с вами обошлись и сколько страданий доставили Кимберли!
Слоан немедленно воспользовалась настроением Сары, чтобы доказать свою правоту.
– Ну, теперь скажи: неужели ты хотела бы иметь подобных родственников? Или постаралась бы забыть их?
– Забыть? Да я прикончила бы собственными руками этого ублюдка! – прошипела Сара, но тут же рассмеялась.
– Вполне нормальная реакция и точная характеристика моего папочки, – одобрительно кивнула Слоан, ставя на стол тарелки с сандвичами. – Но поскольку мама моя и мухи не прихлопнет, а я тогда была слишком мала, чтобы сделать это за нее, да и всякие разговоры о нем или моей сестре причиняли ей невыразимую боль, я выбросила их из сердца и предпочла считать, что они вообще не существуют в природе. В конце концов мы всегда были рядом, а потом у нас появилась ты. Ничего себе семейка, верно?
– Верно! – от всей души подтвердила Сара, только вот почему-то не смогла улыбнуться. – А Ким не пробовала вернуть Парис?
Слоан покачала головой.
– Мама посоветовалась с местным адвокатом, и он сказал, будто понадобится целое состояние, чтобы нанять таких блестящих адвокатов, как у семейства Рейнолдс, и даже тогда не известно, сумеем ли мы выиграть дело. Ма всегда пыталась убедить себя, что Парис повезло и что сама она никогда не смогла бы дать своей старшей дочери ни таких возможностей, ни настоящего образования.
Несмотря на спокойный тон, Слоан переполняли гнев и горечь. Раньше самыми сильными эмоциями были презрение к отцу и жалость к матери. Теперь же жалость превратилась в глубочайшее, почти болезненное сострадание, а гнев – в бешенство. Этот безжалостный, подлый, эгоистичный человек смеет о чем-то ее просить! Слава Богу, она взрослая и способна сама за себя постоять. После тридцати лет полного безразличия и пренебрежения он смеет воображать, что одним-единственным звонком может исправить все и брошенная жена и забытая дочь станут лизать его руки и благодарно кланяться за такую милость. Зря она не объявила во всеуслышание, что скорее проведет неделю в гнезде скорпионов,