В поисках кота Шредингера. Квантовая физика и реальность. Джон Гриббин

Некоторые из его мыслей касались открытий британского ботаника Томаса Брауна, сделанных восьмьюдесятью годами ранее. Браун заметил, что если исследовать пыльцу, плавающую в капле воды, под микроскопом, то можно увидеть, что она хаотически дергается в разные стороны, совершая так называемое теперь броуновское движение. Эйнштейн показал, что это движение, хотя и является хаотическим, подчиняется определенному статистическому закону, а также что модель поведения пылинок в точности соответствует тому, как если бы пылинку постоянно «толкали» невидимые микроскопические частицы, двигающиеся в соответствии со статистической механикой Больцмана и Максвелла, которая описывает движение атомов в газе или жидкости. Сегодня это выглядит настолько очевидно, что трудно оценить, какой прорыв произвела эта работа. Вы, как и я, привыкшие к представлению об атомах, можете наконец увидеть, что если пылинка подталкивается невидимыми столкновениями, то, вероятно, это атомы толкают ее. Однако до того как Эйнштейн сделал этот вывод, уважаемые ученые все еще питали сомнения в существовании атомов. После того как работа вышла, сомнений не осталось. Все стало легко после объяснения, простого, как падение яблока на землю. Но почему, если это было так очевидно, никто не воспринимал идею в течение прошлых восьмидесяти лет?

      По иронии судьбы эта научная статья была опубликована на немецком (в журнале «Анналы физики»), хоть она и противоречила суждениям ведущих немецких физиков, включая Эрнста Маха и Вильгельма Оствальда, которые, казалось, убедили Больцмана в том, что он был одиночкой в пустыне. В действительности к началу XX столетия было множество свидетельств реальности существования атомов, даже если учесть, что, строго говоря, эти свидетельства могли считаться лишь частными. Британские и французские физики поверили в атомную теорию гораздо сильнее, чем многие их немецкие оппоненты. Именно англичанин Дж. Дж. Томсон в 1897 году открыл электрон, который, как мы сегодня знаем, является одним из компонентов атома.

      Электроны

      В конце XIX века было много противоречий касательно природы излучения, исходящего от вакуумной трубки, по которой идет электрический ток. Эти катодные лучи, как их назвали, могли быть либо формой излучения, испускаемого колебаниями эфира, однако отличались от света и недавно открытых радиоволн, либо потоком крошечных частиц. Большинство немецких ученых поддержали идею эфирных волн. Большинство британских и французских ученых считали, что катодные лучи представляют собой частицы. Ситуация усложнилась, когда в 1895 году Вильгельм Рентген случайно открыл рентгеновские лучи (в 1901 году за это открытие Рентген получил первую в истории Нобелевскую премию по физике). Однако это не относилось напрямую к проблеме. Важным было то, что это быстрое открытие произошло до того, как был развит теоретический аппарат атомной физики, в который бы вписывались рентгеновские лучи. Мы встретимся с ними чуть позже в более подходящем контексте.

      В 1870-х годах Томсон занимал должность