– Ты не посмеешь оставить меня!
– Да? – вспыхнул Мередит. – Интересно, почему?
Потому что таков указ Клеопатры, царицы Верхнего и Нижнего Египта, наследницы фараонов! Увы, шуткой впредь дело не решишь. Глаза Клайва впервые замерцали опасными льдинками. Осмелев в угрозах, он терял дыхание, и четкое зрение, и контроль, но только не дар речи:
– Что же ты иначе скажешь родителям?
Осознав права младшего, он не преминул ими воспользоваться, прибегнув к низкому шантажу. Вырастет в никчемную дрянь, семейного деспота, эгоиста.
И вот он вырос, и его больше не страшно оставить одного в лесу, в коварных папоротниках. Скорее всего, надо было так поступить и в тот раз. Можно подумать, у него был выбор! Странно замечать на фото: теперь К. здорово походил на своего отца. Дядя Уильям играл на пианино. Мередит занимался музыкой с гувернером-итальянцем и играл лучше друга в разы. Они бы с дядей Уильямом выгнали светлоглазика (можно подумать, у него был выбор!) дальше мусолить заветные карты (которые ему все равно не заполучить!) и играли бы на фортепиано вместе, в четыре руки, как взрослые. Взрослые, разбирающиеся в нотах, в партитурах. А Клайв пусть себе завороженно пялится под потолок, туда, где крепится капитель античной колонны, нарисованная на бумаге.
М. пыжился прослыть респектабельным и своим в доску единовременно, держал на полке классику равной с беллетристикой. Он широкой, когда-то пианистской ладонью хлопал себя по колену в ритме трех четвертей, в ритме вальса, и принимал как должное, и отторгал всей душой, и не думал вовсе, но напевал под нос:
Клайв женился на музыкантше
(Можно подумать, у него был выбор!)
Клайв женился на музыкантше,
На трюкачке, на циркачке.
Господа Мередит и Эрншо еще со времен студенческих попоек высоко ценили охоту в девственных северных лесах. Их чада в таких случаях делили общую детскую, уже трещавшую по швам, с двумя заброшенными в углу игрушечными лошадками, гнедой и серой.
– Причешемся! – хлопнул в ладоши Перси. – Фермеры затеяли ярмарку. Пока старики заняты охотой, негоже, чтобы детки кисли без развлечений, верно? А так как я с тобой, – он выдержал театральную паузу, – то тебе тоже дозволено пойти!
Клайв измученно выдохнул, прямо фарфоровая кукла, и плюхнулся в кресло.
– Ну что такое? – М. утомляли перепады настроения.
– Надеюсь, мы переедем.
Сомнительная новость, подслушанная у родителей, подтвердилась, однако блондин сохранял невозмутимость и лишь вскользь поинтересовался:
– Разве не будешь скучать? Здесь такая природа, а берег меловых утесов чего стоит!
Вдруг К. показался очень изможденным, в нем уже проявлялся какой-то байронизм, который позже он что есть сил начнет лелеять и пестовать.
– Единственное, по чему тут стоит скучать, Мередит, это