Махинник поднялся и, понурив голову, начал свой рассказ… Оно, конечно, приказ был людоедов истреблять. Да только вот… Когда махинник в войсках был, проверял, как его огнебои большие работают, после взятия одного из градов майя, Таленке, он, прихватив новую ручницу, бродил по развалинам, осматривая разрушения. И нарвался на свою беду… В бедном квартале заметил под мусором руку торчащую. Детскую. И не смог мимо пройти. Откинул бревно, другое, разгрёб прелые листья и вытащил на свет девочку двенадцати лет от роду. Только странной она была. На людоедов не похожа. Кожа светлая, зубы не дырявые, и волосы прямые. Да и в ушах ничего похожего на серьги уродливые тоже не было. Словно из чистых славов тот ребёнок был. Да следов побоев на ней видимо-невидимо. Еле вздымалась плоская пока грудь у подростка, но ещё дышала она. Навёл было Малх на неё ручницу, да боги миловали – открыла она глаза свои, и обомлел махинник: были они у неё цвета синего, как озёра Великие… А девочка вдруг заулыбалась при виде изобретателя, руку попыталась поднять, что-то сказать. Да вновь сознание потеряла. Дрогнуло сердце мужское. Стукнуло чаще… Таясь от всех, принёс её в лагерь, накрыв пончо, положил в повозку свою, благо ехал с учеником одним, к которому благоволил, наследником в ремесле своим считая. Тот никому ничего не сказал и знанием тайны в корыстных целях не воспользовался… Еле выходил махинник девочку неизвестного племени. Но на ноги поставил. Когда вернулся – сказал её всем сиротой, мол, удочерить пожелал. Да в доме своём и оставил… Время шло, росла девица. Война к концу шла. Незаметно пять лет пролетело. Выучилась она славянской молве на диво, да сама красавицей, каких мало было, выросла. Кто не знал, считал её от роду своей. А кто знал, и разницы не видел. Так вот дни летели… Уже девица первую кровь уронила, взрослой стала. А там и… Словом, на сносях она. Шесть месяцев уже, как ходит, дитя Бренданово вынашивая. И решился Малх испросить позволения князя помиловать девицу и себе и ей благословение…
– Да ты с ума сошёл?! Не думаешь, что творишь? Да я тебя…
Ратибор бушевал, метая громы и молнии, но махинник стоял на своём – мне без неё жизнь не мила, да и не из людоедов она! А совсем другого роду племени, что много южнее живёт! Украли её совсем ребёнком, и так вот выменивали и выменивали, пока она в Таленке не оказалась… Устав ругаться, князь совсем другим тоном произнёс:
– Покажи хоть, какая она…
– Сейчас, княже! Ждёт Иара за дверями! – просиял махинник и выскочил наружу.
Ратибор ожидал всякого, но не такого… Стройная, словно лань, длинноногая, с действительно голубыми глазами, с ровным прямым носиком и красивого рисунка пухлыми губами. Но самое поразительное – она была практически белокожей. И если бы не чёрные, словно смола, волосы, от славянки её было бы не отличить.
Девушка смущённо улыбнулась, попыталась поклониться было, но князь успел махнуть рукой, останавливая беременную:
– Не надо!
Та замерла, заливаясь румянцем, а Ратибор всё так же с удивлением рассматривал красавицу… Наконец махнул