Вот только лучше, подумал друид, ничего не говорить об этом королю.
Миновала зима, а он так и не появился. В иные дни дочь казалась ему бледнее луны. Даже братья заметили ее печаль. Напрасно он тогда взял ее с собой в Кармун на Лугнасад, думал Фергус. Теперь он точно знал, что ее встреча с Коналом ни к чему хорошему не приведет.
Поначалу он ждал, что принц вернется. Дейрдре была неглупа, вряд ли она ошиблась. Конал действительно заинтересовался ею. Но время шло, а от него не приходило никаких вестей. Вождь даже попытался осторожно расспросить кое-кого о молодом принце. Узнав, что жизнью Конала управляют назначенные друидами гейсы, он попытался мягко предупредить об этом дочь.
– Людям, отмеченным такой судьбой, – сказал он, – не всегда достается легкая и спокойная жизнь.
Но, конечно же, все его слова были напрасны.
Почему же он так и не приехал? Причин могло быть множество. Но чем дольше Фергус смотрел на тихие страдания дочери, тем чаще ему на ум приходила одна мысль, и с каждым разом она становилась все настойчивее в своем коварстве. По чьей вине не приехал Конал? Не по вине самого принца, не по вине Дейрдре. Виноват в этом только он. Разве такой высокородный принц, как Конал, захочет жениться на дочери Фергуса? Вот если бы Фергус был богат и знатен, тогда другое дело. Но у него не было ни богатства, ни высокого положения.
Другие мужчины на острове, ничуть не более знатные по происхождению, чем он, отправлялись в походы за море или шли воевать, чтобы добыть богатство и славу. А что сделал он? Сидел себе в Дуб-Линне, присматривал за переправой да развлекал заезжих гостей.
А дела его между тем становились совсем плохи. Когда путники заглядывали в его дом, принимали их на славу. Фергус, не задумываясь, приказывал забить свинью, а то и теленка, чтобы устроить гостю роскошный пир. Старый бард, который пел ему почти каждый вечер, получал щедрую плату. Семьи с соседних дворов, называвшие его своим вождем, всегда могли найти еду и приют в его доме, а если они не могли заплатить скромную дань скотом или вернуть долг, Фергус частенько просто забывал об этом. Такими незатейливыми способами он подчеркивал свое положение, простодушно считая это очень важным для поддержания достоинства. В результате в последние годы Фергус сам оброс долгами, но упорно продолжал скрывать это от семьи. Пока ему удавалось сводить концы с концами, потому что он был прирожденным скотоводом и благодарил за это богов. Но его тайные ошибки грызли его изнутри, особенно после смерти жены, и теперь осознание жизненной неудачи начало буквально терзать его.
Кто я? – думал он. Что думают обо мне люди? Вот, мол, идет человек, который гордится своей дочерью. Уж она-то наверняка принесет своему отцу щедрую награду… А что я сам сделал такого, чтобы моя дочь могла гордиться мной? Слишком мало. Вот и вся правда. А теперь его дочь влюбилась в человека, который из-за такого отца не может на ней жениться.
Дейрдре никогда не говорила об этом. Она просто делала все