– Ну, если у него искренние намерения…
– Милость божья, что ты говоришь! – взорвался Гоибниу. – Потащился бы он в вашу жалкую дыру из самого Ульстера, не будь у него искренних намерений!
– Рад это слышать, – твердо произнес Фергус. – Значит, весной она будет ему принадлежать.
Гоибниу прищурил единственный глаз:
– Ты получил другое предложение.
– Ну, вообще-то, нет. – Фергус немного помолчал. – Хотя такое вполне может случиться. Но я не тороплюсь, понимаешь, сделка есть сделка и…
– Хватит меня дурачить! – перебил его Гоибниу.
– Он ее получит, – пообещал Фергус. – Не сомневайся. – Позже, когда гости уехали, он сказал дочери: – И ты за него выйдешь, Дейрдре, если твой Конал ничего не предпримет до весны.
Несмотря на молодость, Ларине уже пользовался уважением за свою мудрость. Его даже прозвали Миротворцем. Поэтому, придя однажды ранним весенним утром в раскинутый на побережье Ульстера лагерь верховного короля, молодой друид ничуть не удивился, когда король захотел поговорить с ним наедине.
– Хочу посоветоваться с тобой, Ларине, – начал король. – Что мне делать с моим племянником Коналом?
Друиду всегда нравился Конал, и в последние месяцы их отношения стали особенно доверительными. Ларине испытывал к принцу нежность и преданность. И еще его тревожила нараставшая печаль, что так мучила юношу. Поэтому его ответ прозвучал весьма осторожно.
– Мне кажется, он обеспокоен. Долг велит ему во всем повиноваться тебе и блюсти честь отцовского имени. Он этого искренне хочет. Но боги дали ему глаза друида.
– Ты действительно веришь, что у него есть дар друида?
– Верю.
Последовало долгое молчание. Наконец верховный король произнес:
– Я обещал его матери, что он пойдет по стопам отца.
– Знаю, – кивнул Ларине. – Ты поклялся ей?
– Нет… – задумчиво сказал король. – Но ведь она моя сестра, поэтому в том не было необходимости.
– И все же ты не связан клятвой.
Они снова надолго замолчали. Ларине был почти уверен, что, если бы они остались наедине чуть подольше и продолжили свой доверительный разговор, верховный король, пожалуй, согласился бы исполнить желание Конала. Но судьба распорядилась так, что именно в этот момент появилась королева. И, скорее всего, Ларине уже ничего не мог сделать после того, как она, обменявшись с ним обычными приветствиями, устремила на него строгий взгляд чуть прищуренных глаз и требовательно спросила, о чем они разговаривали.
– О желании Конала стать друидом, – негромко ответил он.
Он не видел особых причин, почему королеву должно волновать, станет Конал друидом или нет. Как не понял и того, пока король не объяснил ему, почему королева вдруг закричала не своим голосом:
– Нет, пока он не приведет мне того быка!
– Твой дядя пока ничего не решил, – позже сказал Ларине Коналу.
– А королева?
– Королева рассержена, – признался друид.
И это еще было мягко сказано. Разумеется, Ларине и раньше знал о вспыльчивости