Звёздная болезнь, или Зрелые годы мизантропа. Роман. Том II. Вячеслав Борисович Репин

на любой самообман, готовы проглотить любую чушь, лишь бы не усомниться в себе и в своих домыслах. Есть ли цель в эволюции вида бабочек? Дураку понятно, что форма и продолжительность жизни живого организма определяются свойствами, заложенными в его ДНК, свойствами его рода. Но никому не приходит в голову утверждать, что тысячелетний дуб как раз теперь, ни с того ни с сего, начнет расти быстрее, чем рос до сих пор, потому что нам так этого захотелось. Нам удается удерживать себя от крайностей и от самообмана, потому что в нас заложено чувство меры. Вот здесь я с тобой немного не согласен… Мы с абсолютной уверенностью чувствуем границу, которую не должны переступать. Это чувство и есть то самое чувство внутренней формы, заложенное в нас природой, без которого жизнь превращается в абсурд, в хаос. Бегать же от всех этих низких истин и от себя самого можно до бесконечности…»

      Следующее письмо от Фон Ломова, датированное двадцать девятым мая, пришло в считаные дни, тем же путем, что и первое, посланное, по всей видимости, с посольской дипломатической почтой:

      «Спасибо за хлопоты и за взбучку! Мне кажется, что ты не совсем правильно меня понял. Ты не понял, Петр, что в моем положении невозможны половинчатые решения. Твое предложение продать мой пай кабинету и передать мне то, что останется после вычета долгов, не имеет никакого смысла. Есть вещи, которые невозможно перенести из одного измерения в другое. К тому же я неплохо теперь зарабатываю. Пусть всё останется как есть. Если это, конечно, вам не в тягость, если это не наносит никому ущерба. И незачем передавать деньги дяде Гаспару. Они ему ни к чему.

      Кстати, есть другой вариант. Если ты считаешь, что высвободившаяся сумма может составить чье-то счастье, что ее можно пустить на что-то нужное, что это может изменить чью-то жизнь к лучшему – предложи ее. Я подпишу все необходимые бумаги. В этом случае у меня было бы одно пожелание: чтобы эта сумма пошла не просто на какие-то «благие дела», а была бы передана в руки конкретному живому человеку, с его конкретной нуждой. Но ты понимаешь, что я хочу сказать. Прости за условие.

      Ты опять спросишь – зачем? Но я опять не знаю, что ответить. Уезжая из Уганды, я спросил моего швейцарца, который вернул меня к жизни, чем я могу его отблагодарить за то, что он сделал для меня. Он ответил: «Сделайте то же самое для кого-нибудь другого…» Так что выбора у меня нет…»

      Идея поездки в Москву пришла Петру в голову не сразу. Но как только он внутренне принял это решение, многое сразу встало на свои места.

      Планировать поездку на июнь – вряд ли это было разумно. Уже сегодня было ясно, что месяц, как всегда, будет загружен работой. Бросать же дела незаконченными, когда на носу лето, не хотелось. Стародавняя эпопея с гидростроительными работами, «Овернский криминал», медленно, но уверенно продвигалась к развязке. Несмотря на свой первоначальный отказ заниматься этим досье, Петр вносил, как и все, свою лепту и даже согласился поехать в Овернь, где