– В хороших тряпках любая женщина чувствует себя немного королевой.
Мы садимся в машину, и я минут двадцать читаю лекцию о женской психологии, выдавая чужие мысли за свои. Трепаться я умею, это единственное, что я делаю почти профессионально. Сережа больше не хмыкает, физиономия у него грустная – надо полагать, у парня голова разболелась от большого количества незнакомых слов. Вадим шарит по мне глазами, мои внешние формы интересуют его несравненно больше внутреннего содержания.
В ресторане я продолжаю демонстрировать хорошие манеры и глубокий ум. На мой вкус, в этой забегаловке нет женщины красивее меня. Надеюсь, все это уже поняли. Вадим смотрит с заметным волнением. Однако я еще не успела очухаться от недавнего романа и заводить новый не испытываю ни малейшего желания. Поэтому твердо следую намеченной линии добрососедских и дружеских отношений. В словесных баталиях я поднаторела несравнимо больше Вадима, и он, как ни старался, сбить меня с занимаемых позиций не смог, потому в десять минут первого жмет мне руку возле моего жилища настойчиво, но вполне пристойно. Мой папа был бы доволен.
В девять утра меня нагло расталкивает Наташка:
– В дельфинарий с нами поедешь?
Я вспоминаю, что очень люблю морских котиков, и соглашаюсь. Пока пять человек дружно подгоняют меня воплями, я натягиваю белую юбку, зеленую футболку, собираю волосы в хвост над левым ухом и любуюсь на себя в зеркало. Жизнь на юге мне по душе.
В дельфинарии, помимо дельфинов, есть два морских котика, и в тот момент, когда я на них пялюсь, моя красота больно ранит местного секс-символа, который вместе с дельфинами резвится в бассейне. В перерыве он подходит ко мне и предлагает ближе узнать его и котиков. Пока я решаю, принять это щедрое предложение или нет, Наташка увлекает меня подальше от мощного торса и ослепительной улыбки. Из зависти, само собой. Я скалю зубы, ем мороженое и много болтаю. В общем, развлекаюсь на всю катушку. Домой приезжаем в восемь вечера.
– Фенька, – говорит хозяйка, – тебе переводы пришли. Я их уже получила.
Забота родственников навевает сентиментальные мысли о родном доме. Переводов три. От папы (весьма щедро, мама, скорее всего, морщила лоб и говорила: «Ох, Костя»), от сестрицы, которая отсыпала монеты недрогнувшей рукой, точно зная, что надо женщине на юге, и пять тысяч от мужа-летчика. Бедняга, видно, страшно страдал с перепоя и не все уразумел, однако постарался, на почту сбегал. Мой последний дражайший супруг вместо денег прислал телеграмму: «Что случилось, я беспокоюсь». Я одариваю Машу за хлопоты и добрую душу и получаю дополнительную информацию:
– Твой мужик на «мерсе» был. Три раза. Сказал, завтра заедет.
Я прикидываю, нравится мне это или нет. Выходит, что мне все равно. Чувствуя себя сказочно богатой, отхожу ко сну.
В 8.30 Вадим уже возле моего дома. Улыбается, но в глазах недовольство.