Что будут для меня обильной жатвой
Жнецом несрезанные колоски.
Лишь согласись хотя бы мимолетной
Улыбкой жизнь поддерживать во мне.
ФЕБА. А кто был тот невежливый юнец?
СИЛЬВИЙ. Он здесь недавно, я его не знаю,
Но он и приобрел у старика
И пастбище, и стадо, и овчарню.
ФЕБА. Не вздумай ревновать, я просто так.
Мальчишка грубиян, но златоуст.
А что такое грубость, если тот,
Кто нам грубит, приятен нам? А мальчик
Смазлив, не так, чтоб очень, но смазлив.
И, верно, горд. Но гордость не порок.
Вот будет сердцеед! А как глядит!
Словами ранит – взглядом исцеляет:
Не успеваешь рану ощутить.
Будь он повыше… Впрочем, подрастет.
Нога могла быть лучше, но стройна.
А губы – так бы и поцеловала! —
Пунцовы, как и щеки у него:
Отличны те от этих лишь оттенком,
Как алый цвет от розового цвета.
Внимательно мальчишку рассмотрев,
Пред ним бы ни одна не устояла.
Да, Сильвий, но… его я не люблю…
Однако не могу и ненавидеть,
Хоть есть за что… его мне не любить.
Как он посмел глумиться надо мной?
Глаза, сказал, и волосы черны.
Ну да, он оскорблял меня, конечно!
Как я ему смолчала, не пойму?
Жаль, но упущенного не вернуть.
Ему пошлю я колкое письмо,
А ты его снесешь. Согласен, Сильвий?
СИЛЬВИЙ. А как же, Феба!
ФЕБА. В сердце и уме
Мое посланье сложено давно.
Язвительно и коротко оно.
Осталось написать. Идем же, Сильвий.
Акт четвертый. Сцена первая
Арденнский лес.
Входят РОЗАЛИНДА, СЕЛИЯ и ЖАК.
ЖАК. Я бы хотел, милый юноша, побеседовать с тобой.
РОЗАЛИНДА. Говорят, вы водитесь с меланхолией?
ЖАК. Да, я предпочитаю меланхолию развлечениям.
РОЗАЛИНДА. Большие дозы того или другого в равной степени отвратительны в людях, которые в общественном мнении должны были бы котироваться ниже горьких пьяниц.
ЖАК. А разве плохо быть грустным и молчаливым?
РОЗАЛИНДА. Немногим хуже, чем быть простым столбом.
ЖАК. Поймите, я меланхоличен не как непризнанный ученый; и не как погруженный в себя музыкант; и не как надменный придворный; и не как мечтающий о славе солдат; и не как расчетливый дипломат; и не как признанная красавица; и не как безнадежно влюбленный, который меланхоличнее всех вместе взятых. Нет, я меланхоличен по-своему; моя меланхолия многосоставна, многопланова и в то же время проста. Она, я бы сказал, является экстрактом моих путевых впечатлений, размышления о которых вызывают у меня разлитие черной желчи и вследствие этого – грусть.
РОЗАЛИНДА. Так вы путешественник! Так бы