Я начал понимать причину его сильного возбуждения. Он наконец осознал, что никакое простое, «естественное» объяснение, поисками которого он занимался все время, здесь совершенно неприменимо, и это бесило его.
– К счастью, – продолжал полковник, – все три раза сестры не было дома и она ничего не знает. Но я переселил ее в спальню на нижнем этаже.
– Разумная предосторожность, – одобрил доктор. Он задал несколько вопросов. В первый раз возгорание началось с оконной шторы, во второй – с балдахина над кроватью. В третий раз дым обнаружила служанка – оказалось, что тлеют развешанные на вешалках платья мисс Рэгги. Доктор все внимательно выслушал, но не сказал по этому поводу ни слова.
– А теперь, – попросил он чуть погодя, – попробуйте сформулировать, что чувствуете вы сами – каково ваше общее впечатление?
– Боюсь, это прозвучит глупо, – после секундного колебания ответил полковник, – но я чувствую то же самое, что во времена моих индийских кампаний: как будто дом и все, что в нем находится, в осаде, нас скрытно окружают враги, кругом их засады. – С тихим нервным смешком он добавил: – И при следующем появлении дыма начнется паника – неудержимая паника.
Я словно воочию увидел перед собой ночную тьму, обволакивающую дом, и скрученные, как описывал полковник, сосны вокруг – лес, где таится могущественный враг; и глядя на решительное лицо и фигуру старого солдата, принужденного наконец к исповеди, я понял, какие муки ему пришлось перенести, прежде чем он обратился за помощью к Джону Сайленсу.
– Завтра, если я не ошибаюсь, полнолуние, – внезапно заметил доктор, внимательно следя, какое впечатление произведут на его собеседника эти, как будто невзначай оброненные, слова.
Полковник Рэгги заметно вздрогнул, его лицо на глазах зримо побелело.
– Что вы хотите сказать? – выговорил он дрожащими губами.
– Только то, что это дело наконец проясняется, – спокойно ответил доктор, – и если я не ошибаюсь в своих предположениях, во время каждого полнолуния явления, о которых вы рассказываете, усиливается.
– Не вижу тут никакой связи, – с грубой суровостью произнес полковник, – но вынужден признать, что мой дневник подтверждает ваши предположения. – Его честное лицо выражало самое неприкрытое недоумение; к тому же чувствовалось, что ему крайне неприятно это еще одно свидетельство неприемлемого для него объяснения.
– И все же, не вижу никакой связи, – повторил он.
– Вполне естественно, – Джон Сайленс впервые за весь вечер рассмеялся. Он встал и вновь повесил карту на стену. – А вот я вижу, ибо занимался специальным исследованием подобных феноменов. Позвольте мне добавить, что я никогда еще не сталкивался с проблемами, не имеющими естественного объяснения. Необходимы только соответствующий объем знаний и смелость, которой должен обладать исследователь.
Полковник