– Странно, да? – спросил мужчина.
– Странно, – прежде чем Эби успела ответить, согласился Джек.
Эйден его не услышал, продолжая обращаться лишь к девушке.
– Помнишь, мы говорили о Творце? Он как этот садовник. Ты знаешь, что он существует, наблюдаешь за плодами его труда, но сам он остается скрыт от нас… Но если очень захотеть, его можно увидеть, да? Садовника, я имею в виду…
Должно быть, ему еще было плохо после вчерашнего, и Эби не придала значения этим словам. Куда больше ее волновала его бледность, нервные пальцы, которые он то и дело сцеплял в замок в тщетных попытках скрыть мелкую дрожь, темные круги под глазами и сами глаза, ставшие тусклыми и неподвижными. Она поймала себя на том, что не обиделась бы, гляди он на нее как раньше, но он смотрел так, словно она была прозрачной, а то, что он видел сквозь нее, где-то очень далеко, наводило на него смертельное уныние. И этот взгляд был стократ хуже всех предыдущих.
– Присядь, – попросил он, и девушка, не задумываясь, подчинилась. Села на скамью между механическим человеком и человеком живым… пока еще… И руку не отдернула, когда он накрыл ее ладонь своею. – Я чушь несу, извини. Нужно заниматься с Джеком, я обещал Дориану… Но не хочется сейчас. Можешь попробовать сама, Джек тебя слушается…
– Господин Эйден, хотите чая? – спросила она невпопад. – С пирогом? Вы не завтракали, а пирог вкусный.
Вероятно, вкусный. Эби заставила себя с утра прожевать кусочек, но даже не поняла, с какой он начинкой. То ли яблоко, то ли айва.
– Видимо, я все-таки боюсь, – сказал Эйден, пропустив мимо ушей ее предложение. – Думал, что уже не боюсь, но…
Она тоже сделала вид, что не услышала его слов.
– Хотите, я вас поцелую?
Он медленно повернулся. Посмотрел на нее. Не так, как раньше, но уже и не сквозь…
– Хочу. Но если ты сама меня поцелуешь, это не будет считаться. Все равно будешь должна еще один поцелуй, когда я скажу.
– Тогда не буду, – решила Эби.
С Джеком они не занимались. Механический человек просидел все отведенное на учебу время на скамейке. А Эйден согласился все же на чай и кусочек пирога. Сжевал, морщась, и сказал, что начинка, наверное, грушевая…
На вечер к госпоже Дригген Адалинда шла не только затем, чтобы лишний раз явить себя салджвортскому высшему обществу добропорядочной замужней дамой, но и чтобы встретиться кое с кем.
С кем именно, она сама не знала, пока не увидела. А когда увидела, было уже поздно.
– Адалинда, звезда моя! Как всегда, обворожительна. Столько лет прошло, а ты… Кстати, сколько лет прошло?
Она ответила бы, но Келлар, прилежно отыгрывавший роль любящего супруга, возник рядом, едва она открыла рот.
– Милая, представишь меня своему знакомому?
«Знакомый» прищурил ярко-синие глаза, лихо, по-драгунски, крутанул