Сорча очень хотела вернуться домой до родов. Она могла бы найти там приличную новую работу. Ирландии принадлежало ее сердце. Если ее сын не будет признан испанцем, Сорча надеялась, что он по крайней мере родится на ирландской земле.
Не случилось.
Медсестра Ханна привезла кресло-каталку и предложила отвезти ее на встречу с сыном. Наконец-то!
Это вернуло улыбку на лицо Сорчи. Может быть, она и одинока, но теперь у нее есть ребенок. Она проведет в больнице всего несколько дней, заверила ее Ханна. Мать и сын здоровы, и задерживать их здесь никто не собирается.
И паром доставит их на землю, на которой они будут окружены любящими людьми.
Ее семья будет обожать ее сына. То, что он незаконнорожденный, сделает его еще больше похожим на них.
Ханна спросила, как она себя чувствует, а Сорча начала рассказывать, что хотела родить естественным путем, но, к сожалению, потребовалась срочная операция.
Сорча умолкла, как только они оказались в детской палате, где плакали младенцы. Там же находились женщина, тоже родившая прошлой ночью, и, по всей видимости, ее муж.
– Привет. Я слышала, мы соперничали за внимание хирурга прошлой ночью, – приветствовала она их. – Меня зовут Сорча Келли.
Мужчина вежливо кивнул.
– Алессандро Ферранте. Моя жена Октавия и наш сын Лоренцо, – представился он и посмотрел на жену: – Мы ведь согласились с этим именем, верно?
Октавия промолчала. Медсестра передала ей малыша, который заливался плачем, словно очень обиделся на то, что его заставляют ждать.
– Мистер Ферранте, вы не могли бы?.. – попросила Ханна.
Он извинился и повернулся так живо, как поворачиваются мужчины, когда у женщины возникает необходимость покормить ребенка.
Сорча спрятала улыбку. Алессандро напомнил ей Цезаря. Не внешне, хотя оба были смуглыми и красивыми, но живостью и силой.
Сорча поняла, что скучает по нему. В этот уик-энд должна состояться его свадьба. Она отчаянно хотела быть со своей семьей, а не здесь, в больнице. Так ей было бы легче перенести это событие.
Ласково бормоча что-то, Сорча взяла своего ребенка. Он не Монтеро, так же как она не Шелби.
– Энрике, – прошептала молодая женщина.
Это второе имя Цезаря. Она будет звать его Рикки…
Стоп! Что-то не так!
Малыш плакал так сильно, что это разрывало ей сердце. Она инстинктивно была готова сделать что угодно, лишь бы успокоить его, но.
Сорча услышала, как Октавия сдавленно произнесла:
– Это.
– Октавия, – перебил ее муж с предупреждающими нотками в голосе.
Озадаченная, Сорча склонила голову и попыталась понять, почему она испытывает к этому ребенку что угодно, но только не материнское чувство.
– Приложите его к груди. Он засосет сам. Они знают, что делать, – посоветовала Ханна.
– Я не думаю.
Сорча