Но он-то в отличии от них сознает последствия всего того, что только-только намечается, какие всходы дадут те семена, которые еще только должны лечь в почву. И не имеет права безучастно смотреть на то будущее, что открывается его взору. Не только во имя себя, но и во имя других он обязан встать на этом пути в никуда.
Палий поднялся со скамьи и решительно пошел по улице. Если до этого он не знал, куда ему идти, то теперь ясно понимал, куда направляется.
Впрочем, дорога не заняла много времени. Уже через пятнадцать минут он подошел к двухэтажному малоприметному у зданию. Словно раздумывая, а стоит ли ему идти дальше, остановился возле входа. Его взгляд машинально пробежался по хорошо знакомой вывески с крупной надписью: «Политическое движение «Национальное единение». Он решительно отворил дверь.
В кабинет руководителя регионального отделения движения Германа Арсентьевича Сурова Палий вошел с чувством сомнения и неуверенности. Еще буквально несколько секунд назад он был убежден в правильности своих действий, то сейчас при виде этого человека, встретившись с его пристальным взглядом, вновь оказался во власти сомнений.
Он знал, что Герман Суров был полковником в отставке, прошедший через большое число «горячих» точек. Полгода назад сам пригласил Палия в этот кабинет. Он был уверен, что встретит солдафона, с прямыми, как трамвайные рельсы, суждениями. А познакомился с человеком, умеющим понятно выражать свои мысли, ясно и четко ставить цели и намечать пути по их достижению. При этом он был хорошо знаком по крайней мере с некоторыми направлениями современной философии, гибко и удивительно точно приспосабливая их к своим задачам.
Хотя они быстро поняли друг друга, настоящей близости и симпатии между ними не возникло скорей всего потому, что каждый считал себя именно тем человеком, способным определять идеологическую базу стремительно набирающего силы движения.
Сопровождаемый пристальным взглядом Сурова, Палий сел напротив него. Этот взгляд всегда вызывал у него не совсем приятные ощущения, ему казалось, что он прожигает его насквозь, словно луч лазера.
– Вы чем-то озабочены, Валерий Витальевич, – после короткого приветствия спросил Суров.
– Пожалуй, что да, – согласился с такой оценкой Палий. Он был все еще в нерешительности: а стоит ли исповедоваться перед этим человеком, который меньше всего походил на священника. Но другого, кому он мог бы поведать о своим сомнениях, просто не было. По крайней мере можно быть уверенным в одном: Суров быстро и верно все поймет. Чем чем, а проницательностью он не обделен.
– Мне представляется, что совсем скоро мы можем столкнуться с одной серьезной проблемой, –