4
В пятницу вечером, точно в назначенное время – признак нашего стеснения, – мы покатили по Ван-Хайз-стрит под большими вязами. Красный небосклон на западе еще не померк, и света было достаточно, чтобы различать номера домов, написанные краской на бордюре. Проехав чуть дальше нужного, мы остановились и оглядели дом.
Мне, склонному все сверять с университетской табелью о рангах, дом показался чем-то вроде профессора на пожизненной должности: обширная передняя лужайка с кленами, пухлый слой неубранных листьев на траве и в канаве, вереница освещенных окон, похожая на ночной поезд. Фонарь над дверью выхватывал из сумерек две кирпичные ступеньки, вымощенную плитами дорожку и густолиственную сирень живой изгороди.
– Дом чем-то похож на Чарити, – заметила Салли. – Не бедный и притом открытый. Приглашающий. Без флангов.
– Сплошной фасад.
– Но не из тех, перед какими робеешь. Без чугунных оленей. Без табличек “По газону не ходить”.
– А ты этого ожидала?
– Я не знала, чего ожидать. – Она пожала плечами под вышитым золотом китайским халатом с драконами – почти единственным, что осталось ей в память об оперной карьере матери, – и издала легкий смешок. – Она так мне понравилась, что мне очень любопытно, каков он из себя.
– Я тебе говорил. Похож на дружелюбного штатного детектива.
– Не могу представить себе, что она замужем за штатным детективом. О чем мне с ним говорить? Что его интересует?
– “Королева фей” Спенсера? – предположил я. – Или, может быть, “Маргиналии” Габриэла Харви[10]?
Это ее не позабавило. Она определенно нервничала. Глядя на освещенный дом с таким видом, будто решалась на кражу со взломом, она сказала:
– И ее мать вдобавок ко всему. Ты слыхал, что она одна из основательниц школы Шейди-Хилл[11]?
– Что это за школа такая?
– Да брось, ты знаешь.
– Нет.
– Все знают школу Шейди-Хилл.
– Кроме меня.
– А должен бы. – Я ждал, но она не просветила меня. После паузы проговорила: – Чарити рассказала мне про свою мать. Судя по всему, впечатляющая дама. Ожидает, чего доброго, что я буду вести беседу по-французски.
– Веди ее по-гречески. Посрами важную даму. За кого она себя принимает?
– Зря я не спросила, как люди будут одеты, – беспокойно сказала она. – Вдруг все будут в длинных платьях, а я сниму этот халат и останусь в своем коротком, два года назад купленном?