– Пиджак надену, он по цвету подойдёт.
– Какой тут цвет, пошли уже.
– А накраситься? Что я с таким лицом на люди выйду?
– Пять минут даю, я пока деньги в сумку переложу.
Устроившись на пуфике возле зеркала, Полина достала тушь и помаду. Подкрашивая губы, она посматривала, как сестра выбирает ей платочек. Сама она уже облачилась в серую юбку и достаточно открытую чёрную кофточку, хотя и с длинными рукавами.
– Вот этот возьми, сиреневый. Возле храма наденешь.
– А вырез на твоей кофточке не сильно-то скромный.
– Некогда об этом думать. Платок большой завяжу, и всё будет прилично. Что под руку попало, то и надела. Накрасилась?
– Почти.
Татьяна, мельком взглянув на себя в зеркало, пошла в кладовку. Но очень быстро вернулась и уставилась на сестру странным взглядом.
– Поль, а пакета там нет.
– Как нет, а где он?
– Дурацкий вопрос. Если бы я знала где, я бы не говорила.
Полина выронила тушь, сердце кольнуло, предвещая что-то нехорошее. Она прошла мимо сестры и заглянула в кладовку. На полу в кладовке стояла только зелёная эмалированная кастрюля и несколько пустых трёхлитровых банок. На кастрюле сверху валялись старые рабочие куртки Таниного мужа Николая. На крючках, прибитых к стене, висели два пальто. Больше не было ничего.
– Во вляпались мы, Полина, – сзади, заглядывая через плечо, прошептала сестра.
– Но кто мог взять? Дверь закрыта на замок, окна тоже. Ты сама не убирала в другое место?
– Какое место, я спала как убитая. Подожди, я сыну позвоню.
Поля наблюдала, как Таня, по свойственной ей привычке, опять забыла где её сотовый телефон. Он оказался в ванной. Она набирала номер сына, а на лице её можно было прочитать надежду и тревогу одновременно.
– Мишенька, здравствуй сынок. Спишь, ну извини, не ругайся. Ты вчера ночью в квартиру не заходил, случайно? Нет? В семь утра пришел на дачу? А отец? Уехал на работу, а во сколько? До твоего прихода. Ладно, спи. Ничего не случилось, тётя Поля приехала, мы в храм собираемся. Всё, не ори! Куда хочу, туда и хожу, не твоё дело!
Таня резко нажала на кнопку телефона,
– Тоже мне, умник. Зачем я тебя в храм тащу, что там делать. Лучше бы работу нормальную нашел, тридцатник скоро. Пошли, батюшке всё расскажем, пусть он и судит.
В Шаринске, как и любом провинциальном городе, храм был самым красивым и ухоженным зданием. Золотые купола сияли под восходящим солнцем, навевая покой и уверенность в счастье на земле. Чем ближе сёстры подходили к храму, тем медленнее они шли. Старушки, женщины, дети, даже несколько мужчин умиротворённо поглядывали на Таню с Полиной, пребывая ещё в том неземном состоянии, которое бывает только после прослушивания церковного пения и проповедей. А вот сестрам идти к батюшке и рассказывать про потерянные деньги не очень-то хотелось. Хотя в полицию хотелось ещё меньше. Лучше уж батюшке, чем в полицию.
Глава