– Да, доча, я слушаю. Всё нормально. Я у тёти Тани. Что делаем? Уже ничего, думаем. Да так, о жизни. Не волнуйся, я тебе попозже перезвоню. А что у меня с голосом? Нормальный голос. Напуганный? Нет, тебе кажется. Пока, целую.
Пока Полина разговаривала, Таня уже собрала с пола всё, что вытащила из шкафа, завязала в три узла и положила красный пакет сверху.
– Заканчивай, уже почти темно.
– Может Коле позвонить, пусть за нами приедет.
– Сейчас, пусть сидит на своей даче. Ему про деньги вообще нельзя заикаться, он к ним ещё более неравнодушен, чем к женщинам.
Напуганные сёстры закончили уборку за час. Не найдя больше ничего интересного, они удивились, что старушка не хранила ни одной фотографии.
– Тем лучше, – подвела итог всем событиям Поля, – новым жильцам ничего и не надо, тем более всё такое старое. Хотя и странно, умер человек и что после себя оставил? Детей нет, друзей тоже нет, даже фоток нет, только пакет с деньгами. И кому они принадлежат? В полицию теперь и то не позвонишь, отпечатки на деньгах твои, Таня.
Настало время испугаться Татьяне.
– Вот я дура, зачем я их трогала? Ты почему мне раньше не сказала?
– Как-будто я что-то понимала. Я в квартире, где кто-то умер, вообще боюсь находиться.
Шорох под кроватью заставил вздрогнуть обеих сестёр. Поля схватила Татьяну за руку и не собиралась её отпускать.
– Кот! И как его теперь оттуда доставать?
– Я не полезу, уже ночь, а ночью все черти просыпаются, – взмолилась Полина. – Пусть теперь там и сидит. Завтра принесём ему еды.
– Нам ещё вещи выносить, забыла?
Решили, что узлы выбросят завтра, а с собой возьмут только пакет с деньгами и кота.
Полина никак не могла решить, что ей страшнее нести. Согласилась на кота. Как можно ласковей повторяя – кис, кис, Таня пыталась выманить животное из-под кровати. Но он не сдавался. Ухватив несчастного за переднюю лапу, она вытянула его на свет. Тот царапался, но против уверенной в себе женщины и кот бессилен.
Вышли в подъезд. Полине, всё же, пришлось нести пакет. Кот, затаив обиду на Полину, не соглашался идти к ней на руки и вцепился в Татьяну намертво.
– Теперь и мои отпечатки на пакете появились. Я повязана!
– Не трусь, батюшка всё разрешит.
– В смысле деньги заберёт и раздаст нищим?
– Не язви, ему и не такие подношения приносят. На содержания храма знаешь сколько надо?
– Да я не против, просто так спросила. Кто-то поднимается, про деньги молчим.
Таня развернулась навстречу поднимающейся по ступеням девочки и нарочито громко сказала: – Да, хорошая была бабушка, богобоязненная.
Девочке на вид можно было дать лет пятнадцать. Худенькая, как все подростки,