Когда все было готово, герцог оглядел себя с ног до головы.
– Ну как, гожусь я на роль жениха? – Он негромко зло рассмеялся.
Во всем, даже в одежде, Глостер продумывал до мелочей каждую деталь. Его длинный камзол из пурпурного, расшитого золотом атласа был скроен так, чтобы хоть отчасти скрыть недостатки фигуры. Пышные буфы рукавов скрадывали кривую линию плеч, узорчатая золотая цепь на груди отвлекала внимание от горба. Каблуки сапог были различной высоты, чтобы несколько скрыть хромоту. Голову герцога венчала небольшая, усыпанная самоцветами шляпа, а на плечи ему Дайтон накинул черный бархатный плащ с пышным меховым воротником.
– Теперь пора, – бросил Глостер, на ходу натягивая перчатки.
Во дворе, в сыром предрассветном тумане, позевывая и кутаясь в плащи, толпилась немногочисленная свита герцога. Ричард стремительным рывком вскочил на белоснежного красавца скакуна в золоченой наборной сбруе и с места пустил его в карьер.
Аббатство Киркхейм, в стенах которого пребывала младшая дочь графа Уорвика, располагалось в пятнадцати милях севернее Йорка, и герцог, щадя коня, перешел на мерную рысь.
В последний раз он видел Анну Невиль семь лет назад. Это была худенькая нескладная дурнушка, веснушчатая, большеротая, с узкими невыразительными глазами и жесткими, вечно растрепанными волосами. Она была на редкость неловкой, вечно что-то задевала, роняла, однако при этом вовсе не стеснялась, а, наоборот, веселилась и постоянно хихикала, не смущаясь своего щербатого рта.
В редкие ее приезды ко двору она успела настроить против себя всех. У дочери Уорвика были на редкость дурные манеры. Сидя за столом, она чавкала, несла жуткую чушь, причем, выросшая среди солдат отца, не стеснялась пускать в ход любое крепкое словцо. Насколько Ричард помнил, она не ходила, а носилась вприпрыжку, по-мальчишески насвистывая, и, если начинала болтать, никто не мог вставить ни слова. Когда одна знатная дама попыталась угомонить ее, Анна по-площадному обложила ее, посулив вдобавок, что, как только станет королевой, первым делом велит четвертовать ее. Придворных шокировало поведение девочки, но все молчали, так как за ней стояла тень ее грозного отца. Однако сам Уорвик словно не замечал взбалмошных выходок Анны. Он с обожанием поглядывал на нее, и удивительно, сколько нежности выражало тогда его обычно недоброе лицо.
Любопытно, смирила ли святая обитель хоть отчасти эту дикарку? Впрочем, Глостер был уверен, что в любых обстоятельствах сумеет справиться с дюжиной таких, как взбалмошная Анна Невиль.
Оторвавшись от своих мыслей, Ричард вдруг обнаружил, что впервые за все эти дни тучи разошлись и день занимается по-весеннему свежий и ясный. Доброе предзнаменование, решил он и дал коню шпоры.
Кавалькада вынеслась на холм, и герцог и его свита увидели расположенное в долине над рекой аббатство Киркхейм. Обитель находилась среди округлых йоркширских холмов, поросших прекрасным буковым лесом. К древним стенам вел старый арочный мост, помнивший еще времена тамплиеров. Послеполуденное