Без тебя. Келли Риммер

а на затылке и по бокам стрижка идеально короткая. А еще я уверена в том, что эти кудри – результат применения средства. Черт его побери! Я не пользуюсь никакими средствами. А его грудь? Она у него от природы такая гладкая, или он обрабатывает ее воском? Исходя из презумпции невиновности, можно сказать, что Каллум на самом деле – шестифутовое сочетание мужественности, идеально уложенных локонов и лишенной волос кожи. Он пах так, словно был героем рекламы крема после бритья. Это был или аромат его шампуня, или дезодоранта, или того и другого. Чем бы это ни было, без сомнения, тут не обошлось без метилхлороизотиазолинона, лауретсульфата натрия и еще бог знает чего. Следует предупредить его, что промышленные химикаты, которыми он пользуется, ударят по его эндокринной системе и со временем поспособствуют старению клеток.

      Хуже всего то, что он относится к капиталистическому, корпоративному типу людей. Сейчас, вспоминая о том, как протекала моя жизнь, когда я и сама занималась корпоративным правом, я не могу испытывать по отношению к прошлому безумию ничего, кроме отвращения. Работай больше, чтобы получать больше денег, на которые можно купить больше вещей, чтобы компании могли заплатить больше своим сотрудникам, а те в свою очередь – купить больше вещей. Кошмар!

      Временами, когда он заговаривал ночью, мне казалось, что я чувствую, как его образ жизни вот-вот лопнет по швам, как он готов вырваться из клетки, в которую сам себя заключил. Я видела в Каллуме то же недовольство и смятение, которые испытывала сама, когда была по уши погружена в корпоративный стиль жизни. Возможно, я не могу забыть о нем только потому, что этот человек вызвал во мне жалость. Он напомнил мне саму себя в прошлом. Мне захотелось его спасти.

      Дерьмо! Кого я пытаюсь надуть? Мне он по-настоящему понравился. Мне понравились его квадратная челюсть и удивленная улыбка, появлявшаяся всякий раз, стоило мне заговорить. Мне понравились его тихая самоуверенность и намек на буйную фантазию, прячущуюся где-то под его костюмом и ждущую, когда придет время освободиться.

      Но больше всего мне понравилось, как уютно я чувствовала себя в его объятиях, а потом после изнуряющего безумного приключения возвратилась домой, где смогла наконец немного передохнуть. Мне понравилось показывать ему мое дерево, а до этого затаскивать его в воду. Было забавно беседовать с ним часами, наблюдать за удовольствием, смешанным с испугом, которые отражались у него на лице по мере того, как он покидал свою наезженную колею.

      В другой жизни я бы сейчас, словно школьница с кружащейся от счастья головой, строила планы о том, как снова с ним встретиться, но вместо этого я собиралась с головой окунуться в работу. Я его больше никогда не увижу.

      Это было бы несправедливо к нам обоим, но мне очень хотелось расслабиться и наслаждаться слепой наивностью так, как наслаждался ею Каллум. Хотелось бы мне верить, что годы будут ко мне милосердными, что есть еще время, чтобы растрачивать его попусту, что можно ожидать, когда