Стояла избушка наискосок от правления. Над входом висела тяжёлая занавеска, тёмная и старая, непонятного цвета. Там жила женщина по имени Авва. Я её ни разу не видел, хотя каждое утро относил банку молока, приезжая в деревню несколько лет кряду, пока не окончил школу.
Надо было за ширму поставить банку с молоком, забрать пустую и тогда уже заниматься своими делами. Во-первых, понаблюдать, как набиваются тётки в автобус до райцентра. Во-вторых, узнать, какое кино будет крутить механик Демьян вечером. Если индийское, сразу занять очередь, потому что такие фильмы любила не только старшая сестра Фрося, но и многие в деревне. Поэтому о билетах надо было задуматься заранее.
Дед смеялся вслед нарядной Фросе, говорил:
– Придумали себе горе, пошли слёзы лить!
Клуб – церковь без креста и колоколенки, с виду – длинный и высокий сарай. Истинно верующего батюшку и юродивого звонаря, пророчившего в безумии будущий хаос, забрали как врагов народа. Много людей тогда увезли.
Арестованных рассадили на подводы, потом вдруг взялись снова пересчитывать. Дед по отцу жил в этой же деревне. Его схватили в последнюю минуту. Так бабушка говорила. И сразу умолкала – не хотела много вспоминать. Или не могла.
В общем, церковь стала клубом.
Рядом было футбольное поле. Можно банку оставить около штанги, погонять немного. Потом домой, бегом, прятаться от жары в прохладе большой комнаты в доме бабушки.
В малой спал дед. Он вставал рано, немного ел, работал. Перед жарой выпивал стакан домашнего вина, съедал с большой тарелкой борща дюжину горючих перцев. Лицо вспыхивало, пламенело, пот от ядрёных стручков тёк ручьём, а дед только крякал и кхекал, принюхивая остроту пышным ломтём хлеба домашней выпечки.
Обедал он уже обстоятельно – курятина, овощи, брынза. Потом спал. Вечером опять работал, пока сумерки не займутся.
Умер он в декабре. Я был на срочной службе и не смог его проводить.
Спустя много лет приехал к нам в гости дядя Костя, старший брат отца. Очень энергичный, видный, высокий мужчина. Он занимал какой-то важный пост в Министерстве просвещения, был филологом по образованию.
Сидим, разговариваем, вспоминаем былое под рюмочку. Музыка заиграла, показали по телику шведскую группу, поползли титры – «АВВА».
– Смотри-ка, точно как ту женщину звали, в деревне, что напротив правления жила. Да вот же, мы ей ещё с Петькой молоко бабушкино носили… Помнишь?
– Я в архиве искал личное дело отца, твоего деда. Видел донос… Её рукой написан. Одна фамилия вычеркнута, другая сверху – звонарь, юродивый из храма. Расписка подшита в той же папке: получила премию по пятьдесят рублей за каждого «врага». За бдительность. Тоненькая такая папочка. Серенькая.
– А чья фамилия-то вычеркнута?
– Теперь уже не