Скоро его приземлила встреча в штабе руководства.
Асмолов зачитал директиву СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 года, указывающую на необходимость создания «…партизанских отрядов и диверсионных групп для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской борьбы всюду и везде, для взрывов мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога лесов, складов и т. д. В захваченных районах создавать невыносимые условии для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия…»
Александр Шурепов, находясь в Пскове, прослушал по радио речь И.В. Сталина и тоже услышал его призыв:
«В занятых врагом районах нужно создавать невыносимые условия для врага…»
Вскоре Управление Северо-Западного фронта передислоцировалось из Пскова в Новгород.
И все же, несмотря на повальное отступление наших войск, эти невыносимые условия для противника на Псковщине и Новгородчине народными мстителями создавались быстро и работали прицельно.
Железная и шоссейная дороги Псков – Старая Русса находились полностью под контролем партизан. Там часто совершались крушения эшелонов с живой силой и боевой техникой врага и устраивались засады на дорогах.
Генштаб РККА требовал докладов по обстановке. Командиры разных степеней, боясь за свою безопасность из-за гнева верхов, гнали «липу» потерь.
Так, начальник штаба фронта генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин отправил в Москву цифру потерь за период с 22 июня по 1 августа 1941 года – 57 207. Фактически она была в шесть с половиной раз меньше реального положения вещей: 377 469 человек.
Примером подтасовки фактов могли служить потери по 128-й стрелковой дивизии (с.д.) – в докладной стояла цифра 527 человек. Реальная – 15 600.
За первые восемнадцать дней войска фронта отступили вглубь страны на 450 километров.
«Счетоводом» потерь по поручению Ватутина был назначен некий полковник Виктор Андреевич Каширский, олицетворявший традиции чиновничьего вранья и введения в заблуждение вышестоящего командования. Недаром говорится, что ложь бывает четырех видов: ложь, наглая ложь, статистика и цитирование. Здесь мы видим все четыре вида этой укоренившейся в России беды.
И все-таки воины Северо-Западного фронта сражались героически. Об этом говорят не только архивные, труднодоступные в то время документы, но и открытые воспоминания переживших ад первых дней и недель войны – их армейские мемуары. Символом этой борьбы стала Старая Русса, за которую бойцы и командиры полков и дивизий фронта бились восемьсот восемьдесят дней и ночей.
Именно в этом пекле военного лихолетья приходилось жить, воевать с тайным и открытым врагом, закалять характер, служа Родине, военному контрразведчику Александру Алексеевичу Шурепову.
Кроме участия в операциях, он жил мыслями и думами о любимой жене Сашеньке и детях – двух крохотулях, оставленных в логове жестокого пришельца.
А