Их жёны были далеко, в соседнем государстве, вдруг ставшем «свободным».
Сергей обретался в этой квартирке почти три года, фирма оплачивала съём. Виталий с Пальмой переселились недавно, после того как он принял решение о закрытии, его жена уехала домой, в Прибалтику, а дочь поступила в престижный Питерский вуз.
Они уже третью неделю ездили в эту ночлежную нору, терпели неудобства, зная, что это ненадолго. Сергей относился к этому философски, как к временному обстоятельству, а Виталий за рулём негодовал и постоянно ворчал, злился на бестолковость водителей, проблесковые маячки кортежей и хвост, который моментально образовывался вослед машине скорой помощи, чтобы поскорее проскочить забитую машинами многополоску.
По-нормальному, рано утром, по пустой кольцевой они долетали минут за двадцать, вечером же внешняя сторона была забита, и неполных тридцать километров от двери до двери тащились непредсказуемо долго и нудно, гадая, лениво, что же там впереди произошло, из-за чего такая пробка, и уповая на везение и скорое окончание тягомотины. Вернулись Виталий с Пальмой.
Сергей за это время разогрел обед, сделал салат, включил тостер – на кухне запахло свежим хлебом. Расставил приборы, разложил салфетки.
Румяный от осеннего воздуха и пива Виталий погремел цепной вставкой поводка, снял с Пальмы ошейник, погрел мясной отвар, насыпал в миску сухой корм. Пальма терпеливо наблюдала за его движениями. Только тонкие проблески тягучей слюны по краям пасти выдавали её настроение.
– Прежде всего надо скотинку накормить, – проговорил Виталий.
Пальма рванулась к миске.
– Сидеть!
Она опустилась, не касаясь пола.
– Можно!
Пальма кинулась к еде, загремела миской.
Днём, на работе, Виталий весь день пил крепкий кофе из большой керамической кружки, сидел у приоткрытого окна, курил тонкие пахитоски. Доставал их поочерёдно из зелёных или бордовых пачек.
Сергей завтракал геркулесом, через пару часов пил чай с маковыми сухариками, на обед грел в микроволновке три бутерброда с сыром, запивал сладким зелёным чаем.
К вечеру оба бывали сильно голодны.
– Ну что? По чуть-чуть? – спросил Виталий, доставая из морозилки белую от инея бутылку – «Водка на листьях крапивы». – Это вещь добрая, питерского производства, на хорошей, мягкой воде.
– Исключительно по двадцать капель! – согласился Сергей. – Крапивы даже черти боятся.
– Ну – так за что?
– За победу! Всем чертям назло.
– Победа… – вздохнул Виталий. – Красивая сука, над которой потешилось много кобелей.
– Ещё один виток жизненной спирали, которая мешает родить светлое?
– Циник ты, Серёга. Да уж больно мудрёно заплёл.
– Я нормальный парняга, только слегка припоздал по жизни. И чуток принял водочки.
– Ладно! За победу. Цены победа не имеет! Одна