– Еще похоже, что у нас удары тоже наносились в ярости по мертвому телу, поскольку первый из них уже оказался смертельным, – насмешливо сказал я. – Да, похоже на типичный случай психопатии. Оглашением такой версии ты обвиняешь своего Владимира Владимировича в еще большем непрофессионализме, чем я.
– То есть?.. – хмуро спросил Василий Андреевич.
– Ваш хваленый судмедэксперт, который патологоанатом, заявил, что раны на теле Соколянской на три миллиметра короче, чем те щели, которые остались на двери его кабинета. А я тогда сякен с силой бросал. Значит, такие повреждения вообще никогда не смогли бы привести к смерти Соколянской. А вилка способна убить. Спросите Владимира Владимировича, могли эти раны быть результатом ударов вилкой, и настаивайте на своем. Он сильно, думается, возмутится. Кроме того, куда делась сама вилка?
– А сякен вообще может убить? – спросил Котов.
– Только при попадании в горло и поражении сонной артерии. Все другие ранения, по большому счету, могут быть только незначительными, вопреки всем этим фильмам про ниндзя. Они даже не остановят физически развитого человека. Как куст шиповника или малины – неприятно, но передвигаться можно. Так же и сякен. По крайней мере, мне не помешало даже попадание нескольких таких вот штучек. От третьей я вовремя увернулся – в лицо летела.
Капитан Саня вздохнула, отодвинула от себя листы распечатки и сказала:
– В этом ты, наверное, прав.
– Ты дальше прочитай, – строго сказал подполковник Котов. – Там очень интересные сведения. Погляди, не ленись.
Она снова стала читать.
– Да, это интересно, – заявила Радимова и мрачно посмотрела в мою сторону, но словно сквозь меня.
Я уже замечал, что она глядит так, когда сосредоточенно о чем-то думает, соображает или строит планы.
Я не спрашивал, что там такого интересного передали в ответе на запрос. Сама скажет, как обычно.
Она так и сделала, медленно выговаривая слова, словно добавляя этим ясность и