Твоя Лота, баронесса Хантер
P.S. Прости, но обстоятельства вынуждают меня воспользоваться таким способом доставки. Надеюсь, ты поймешь и не очень обидишься.
P.P.S. И только попробуй, засранец, не приехать!
Лота бы сказала: тщеславный зазнайка. Или того хуже: идиот.
Потому что только идиоты выпрямляются в полный рост и ждут, когда их подстрелят. Я гордо торчал столбом между Белым Пером и шкипером с компанией. Еще и шпагой размахивал…
Идиот. Зазнайка.
«Держитесь, мессир!», закричал шкипер. Он оказался лучше, чем я о нем думал. Шкипер сбегал за подмогой. Вернулся с аркебузой, солдатами из охраны поезда, тремя дворянами – они укрылись при первых выстрелах в служебном вагоне – и двумя слугами. Из оружия, кроме алебард – пара пистолетов, несколько шпаг, рапира и – еще один пистолет. Зато так называемый «каретный». Тяжелый, как не всякая аркебуза, с четырьмя стволами…
И не очень точный.
Впрочем, об этом я узнал позже.
Чап-п-п-п-п-п, кним-м-м-м-м-м.
Иги-ип-п-п-п-п-п.
Куда-то бесшумно уплыла земля. Желто-зеленое сменилось голубым. Оно было чистым, ярким и глубоким. Очень ярким и очень глубоким. Сквозь стеклянный небосвод, казалось, просвечивают звезды.
– Загадай желание, дурачок, – сказали звезды голосом Лоты. – Не так уж часто ты нас видишь…
В следующий момент их закрыла тень.
Надо мной медленно проплывало конское брюхо. Ремень подпруги, стремя – почему-то я видел только правое. Черная подошва с налипшими раздавленными травинками, шляпки гвоздей запачканы зеленым соком. Проплешины в конской шкуре… бледные, свалявшаяся шерсть – там, где натер ремень. Я видел все детали – все сразу. Я видел все изъяны, но они не казались мне изъянами – скорее наоборот. Мгновение чистоты. В этот момент я мог бы объять взглядом весь мир – и принимал его весь, без остатка.
И еще я увидел лицо. Всадник смотрел на меня сверху. Долго-долго, почти вечность. Детали. Прищуренные глаза, впалые щеки… нос… усы… шрам… опять глаза… гла-гла-гла-глааз-зааа…
Я моргнул. Лицо казалось прозрачным. Сквозь конское брюхо просвечивали звезды…
Крашеное стекло.
Аа-ап!
Мгновение чистоты закончилось.
Пришла темнота.
Однажды, много лет назад, пришел Древоточец, чтобы отвести меня вниз.
Два дня перед этим у меня болела голова, я почти не спал и ничего не ел. Большую часть времени я лежал, уткнувшись лицом в подушку и обхватив руками затылок. Иногда меня тошнило, хотя желудок был пуст. Я сплевывал горькую желтую слизь и думал, что умру. Мне исполнилось тогда восемь лет.
Покои матери находились в западном крыле – единственной части Логова, которая возвышалась над поверхностью земли. Когда много лет назад взрыв уничтожил твердыню клана, крыло чудом уцелело. Из шести башен осталась одна. В ней держали оборону остатки клана под предводительством Древоточца. Марана Древоточца, который стоял теперь у окна и смотрел на море. Над шумом прибоя метался