Мы смотрим вниз, на городок Гома, расположенный у подножия вулкана Ньирагонго, на ровную, как зеркало, поверхность озера Киву.
Мы молчим… О том, что произошло в этих краях, не то что говорить, даже думать не хочется.
Мы думаем… мы помним…
Не знаю точных цифр, их, наверное, и нет, но именно тут, на берегу озера Киву, разыгралась одна из самых величайших трагедий в истории человечества.
А вся живописная долина внизу буквально пропитана кровью миллионов невинных жертв братоубийственной войны.
Над долиной возвышается великан Ньирагонго.
Местные жители называют его Нира. В переводе Алеющий Огонь. Некоторые зовут его Врата ада.
Потрясающий, грандиозный кратер с высоты напоминает налитый кровью глаз циклопа.
Я излетал его вдоль и поперёк, заглядывая в самое жерло исполина, любуясь невероятной красотой уникального озера жидкой, кипящей лавы.
Нира, сегодня ты что-то опять задымил. Как труба гигантского парохода. Некому за тобой поухаживать, старина. Извини, мы спешим.
Солнце медленно прячется за горизонт, погружая удивительный, сюрреалистический пейзаж в отражённую от расплавленной лавы мерцающую алую дымку.
Мы смотрим вниз, мы молчим…
О том, что здесь случилось, надо думать, надо вспоминать.
Для многих жителей Гомы сегодняшний закат тоже станет последним.
Гигантская огненная трещина шириной в полкилометра разорвёт красивый городок на части, неся смерть, сжигая всё живое на своём пути.
Ночной сторож
Все ночные сторожа склонны чуть пофилософствовать.
Тот, о котором я хочу рассказать, был особенным человеком, как сейчас модно говорить, «с особенностями».
Даже имя было неординарное – Анфилофий.
Работа его заключалась в неспешных прогулках по периметру дачного посёлка. Словно Аристотель, шёл он, окружённый толпой мальчишек, по цветущим, благоухающим садовым аллеям, в руке его всегда был какой-либо предмет: яблоко, грецкий орех в зеленой кожуре или просто камень. Предметы он время от времени подбрасывал и тут же ловил, не давая упасть, видимо, проверяя на практике, не перестали ли ещё действовать законы Ньютона1.
Старая незаряженная винтовка болталась за спиной для устрашения местных ворон, которые его притом ничуть не боялись. В другой его руке обычно появлялась сломанная тонкая ветвь сирени, служившая ему указкой, веером и средством от комаров в вечернее время.
Большинство взрослых дачников давно поставило на нём крест, считая безобидным сумасшедшим.
Хотя порою он говорил очень обидные для многих из них вещи.
– Я уверен, что по прошествии всего нескольких лет коммунистическая партия потеряет все свои позиции в нашем обществе, вообще перестанет играть какую-либо существенную роль