И получилась «скучища неприличнейшая»… Ну, помогали в тех или иных земных делах – и что? чем тут восхищаться? что тут преосеняющего? Мы не говорим о тех, для кого все эти Боги – бесы. Человеку мерещится сородное…
Чтобы понять, в чём была миссия богов, надо быть во всеоружии посвящёнными экклесии Иоанновой.
Парусия* (присутствие вневременного в вовременном) Олимпийских Божеств приходится на тысячелетия уже после адаптационной перелепки (АП)11, но до торжества элогимовщины (сейчас она являет свой позорный конец: цивилизация под «сенью» «единого Бога» авраамических религий балансирует на грани гибели). Несчастный хомосапиенс нуждается в помощи.
Среди людей мыслящих распространён нигилизм онтологический. Мантинейская жрица даёт юному Сократу дефиницию творчества как перехода из небытия в бытие. Значит небытие есть! Восьмью столетиями позже такое понимание творчества, но уже в масштабах небес и земли, будет официально закреплено в символе христианско-элогимовской веры: «Верую во единого Бога-Отца, Вседержителя…» Негативные следствия такого «миропонимания» не вполне ещё осознаны и уж заведомо не преодолеваются простым отбрасыванием.
Адаптационная перелепкА (АП)
Негативные следствия такого «миропонимания» не вполне еще осознаны. АП прервала традиции аутентичного гносиса.
Демирг Элогим решил, что прерывая традиции, уничтожил преемство людей добрых и премудрость Богомильства… (Кн. «Гуань Минь 08.06.2012г.). Из самых общих соображений понятно: благое ОДНО и добрый промысел невозможны в условиях онтологического нигилизма.
Элогим понимал, что однажды потерпит крах. В условиях навязанного им абсолютного нигилизма, в роли Отца-Творца, Отца абсолюта, пустоты… Это чудовище пышет яростью против всего живого, желая погубить как можно больше душ накануне своего поражения. «Если я и уйду, то уведу с собой половину Адамова рода, так что Богу останется кровавая пустыня. Ему придётся начинать с ничто, как при творении мира»…» (Божия Матерь 23.10.2002г.).
Не будем пытаться проникнуть в его сознание, чтобы понять, насколько он сам верит в небытие. Главное, что он веру в него насаждает. Многое в учениях Запада и Востока говорит в пользу нашего предположения – что теологема «из ничего» инспирировалась Элогимом как переходная форма к глобальному онтологическому нигилизму. И мы видим, что он в этом преуспел. Сегодня последний наркоман готов рассуждать о небытии в какой-нибудь псевдобуддистской упаковке.
Но особенно успешным насаждение небытия становится для Элогима, когда появляется возможность замаскировать это пугающее понятие под что-нибудь более респектабельные. Разве «материя»