– Возьмите несколько ящиков, – распорядился Скорцени, обернувшись. – По такой погоде пригодится. Как считает госпожа доктор? – он взглянул на Маренн.
– Я согласна, – кивнула она равнодушно и неотрывно смотрела на Джейка – его запорошило снегом. А у нее в ушах еще звучал его настороженный вопрос: «А ну, скажи, кто считается королем бейсбола?»
– Побыстрее, Раух, – властный голос Скорцени вернул ее к действительности. – Не задерживайте нас.
– Слушаюсь, господин оберштурмбаннфюрер!
– Пора, его могут хватиться, – кивнув на мертвого американца, он взял Маренн за руку. – Нам нельзя раскрывать себя. Мы должны хорошенько помотать их, чтобы они занервничали.
– Ты знаешь, я категорически против участия Джилл в любых операциях, – у себя в кабинете на Беркаерштрассе Маренн опустилась в кресло, достала сигарету. Скорцени дал ей прикурить.
– Это приказ Кальтенбруннера, – мягко возразил он.
– Приказ можно изменить, – Маренн вскинула голову. – Во всяком случае, сейчас это еще возможно. Я не пустила Джилл во Францию, где опасность была не так велика, хотя маки и планировали покушение на Петена. Но это ничто по сравнению с тем, чтобы отправиться с диверсионной группой в тыл американцев в самый разгар нашего наступления. Я бы хотела знать, с чего Кальтенбруннер вообразил, что Джилл способна на подобное, и кто надоумил его включить ее в список группы?
– Никто, – Скорцени сел, постукивая карандашом по столу. – Личная инициатива. Он знает, что Джилл родилась в Чикаго, и американский английский для нее родной язык. Он решил, что такой человек обязательно нужен в отряде.
– Непременно тот, который родился в Чикаго? – Маренн усмехнулась. – Даже если Джилл и родилась в Чикаго, она знает об Америке даже меньше меня. Мы уехали, когда она была совсем ребенком. Вся ее жизнь прошла в Европе. Конечно, английский у нее отменный, именно американского типа, но ведь Кальтенбруннер, насколько я понимаю, посылает вас не на нелегальную шпионскую работу в Вашингтон или Нью-Йорк, где важна каждая мелочь в костюме, не говоря уже об акценте. Он посылает группу диверсантов для проведения подрывных действий в тылу врага во время наступления. Это грубая работа, здесь тонкости ни к чему. Здесь надо иметь физическую подготовку, выдержку, уметь стрелять, закладывать мины. Акцент не главное. А Джилл как раз ничего этого не умеет. У нее слабое здоровье. Она сразу простудится. Кроме того, она плохо стреляет. У нее только американский английский – все остальное в минус. Зачем Кальтенбруннеру такой диверсант, с которым забот больше, чем от него пользы? Ты объяснил ему? – она внимательно посмотрела на Скорцени. – Отто, я надеюсь, ты объяснил ему о Джилл?
– Я объяснил почти все то, что ты сказала, и даже больше, исходя из секретных деталей операции. Но шеф стоит на своем – в отряде обязательно должна быть женщина. Операция начнется в канун Рождества,