Арденны. Михель Гавен

в лицо. – Ты знаешь такое время? Милосердие всегда не вовремя.

      – Наверное, ты права, – он вздохнул и добавил: – Оказывается, здесь есть местечко, где можно провести время с большим комфортом.

      – Что ты имеешь в виду? – она удивилась.

      – Недалеко усадьба, весьма приличный дом, я посылал солдат, там пусто, американцев нет, а хозяева, видимо, уехали от войны. Причем совсем недавно.

      – Но дом наверняка заперт, – предположила она.

      – На первом этаже от артподготовки «Фау» вылетело несколько стекол.

      – Ты хочешь предложить мне влезть в окно? – Маренн с грустной улыбкой покачала головой. – После всего, что мне пришлось пережить сегодня, у меня не хватит сил.

      – Тебе не придется. Влезу я, а потом открою тебе дверь изнутри. Там тихо, затопим камин, будет тепло.

      – Я бы с удовольствием посидела у камина, – она вытащила заколку, волосы тяжелой волной опустились на плечи. – И что-нибудь поела.

      – Я приказал подготовить все необходимое. Поужинаем там, – предложил Раух.

      – Но кто там будет готовить? Я? – Маренн посмотрела на него с укоризной.

      – Я все сделаю сам, – успокоил ее Раух. – Тем более, что и делать-то особо нечего, в основном полуфабрикат, а мясо пожарим в камине. Мы там будем одни. Всю ночь, – он пристально посмотрел на нее.

      Маренн отвела глаза.

      – Отто наверняка вернется скоро, – произнесла она негромко. – Он будет нас искать.

      – Я скажу гауптштурмфюреру Цилле, где мы. Если он захочет, то сможет присоединиться к нам.

      Раух произнес это как-то вяло, без особого настроения, и Маренн с сомнением покачала головой. Она была уверена, Фриц, конечно, скажет гауптштурмфюреру Цилле, где они будут, но не ради того, чтобы Отто к ним присоединился, а для того, чтобы знали, где его искать на случай военной необходимости. В это она поверит.