В общем, все шло не так, как Лора представляла себе. И забеременеть у нее не получалось.
Впервые Мансур поднял на нее руку спустя полтора года после свадьбы. Пришел домой поздно. Был зол и пьян. Лоре бы оставить его в покое, но она так редко видела мужа в последнее время, что начала с ним говорить. Когда ей не ответили на пару вопросов – злиться.
– Зачем ты женился на мне? – вскричала она.
– Ты этого хотела, – пожал плечами Мансур и встал, чтобы налить себе виски.
– Я хотела не ЭТОГО! А нормальных отношений. Отношений, когда люди друг с другом разговаривают…
– Завтра поговорим. Сейчас я не в настроении.
– Как вчера и позавчера. Ты не тот человек, с которым я мечтала прожить до старости…
– А я предупреждал: штамп в паспорте все портит, – хохотнул он, но невесело.
– Я-то не изменилась. Не стала ни клушей, ни акулой. Это ты стал другим.
– Да! Потому что ты мне всю жизнь искалечила! – вскричал Мансур, опрокинув в себя содержимое стакана и шарахнув его об стену. – Я предал семью из-за тебя. И все полетело в тартарары. Аллах наказывает теперь не только меня, но и моих детей.
– Мансур, ты взрослый человек, и сам принял решение. Не вини меня.
– Ты ведьма! – Он ткнул ее пальцем в грудь. – Ты приворожила меня… Иначе как все объяснить?
Она отшвырнула его руку и развернулась, чтобы уйти, но ей не позволили.
– Ты хотела говорить, а теперь поворачиваешься ко мне задницей, – прорычал Мансур, схватив Лору за руку. – Нет, милая, так не пойдет. Ты затеяла этот диалог, изволь участвовать в нем.
– Да пошел ты…
Она не закончила фразу матом. Даже слово «задница» не употребила. Но Мансура взбесило и вполне невинное «да пошел ты…». Обозвав жену по-арабски, он ударил ее по лицу. Не кулаком – ладонью, но со всей силы. Рука у мужа была тяжелой, и Лора отлетела метра на два. Врезавшись в стену, она осела на пол.
Из разбитой губы потекла кровь. Из глаз слезы. Получив по лицу, Лора не столько испугалась, сколько удивилась. Мансур до этого не распускал рук. По стене мог кулаком шарахнуть или по столу. Телефон швырнуть или стакан. Пару раз при ней он дрался, отстаивая честь своей дамы, иначе говоря, ее, Лорину. Но ее саму не трогал никогда…
За них двоих испугался Мансур.
– Прости, прости, прости, хабибти, – зашептал он, бросившись к жене. – Девочка моя, я не хотел… – Муж упал на колени, обхватил ее лицо своими большими ладонями и начал целовать. – Хочешь, я отрублю себе руку, которую поднял на тебя?
Он плакал. Его слезы капали ей на лицо. В эти мгновения