Лес здесь был не такой, как дома: всё было чужим и неизведанным, и всякий раз, когда я шла сюда, у меня замирало сердце и по спине пробегал холодок.
Однако мой Ветер, казалось, взял на себя обязанности Гриши, сам определил себя на роль моего сопровождающего и защитника. Как-то раз, помню, я забралась в незнакомую мне до сих пор чащу. Стояла уже осень. Всю неделю до этого лили дожди, но сейчас вышло солнце, и весь лес засверкал под его ласковыми, но уже прохладными лучами яркими красками. Зазолотились прозрачные берёзы, вспыхнули рыжим огнем осины, заискрились непросохшие дождевые капли на тёмных тяжёлых лапах елей.
Тропинка, по которой мы шли с Ветром, свернула в сторону, я сошла с неё и побрела по раскисшему ковру из листьев, радуясь про себя, что, уходя из дома, отыскала в привезённой из Владивостока сумке старенькие резиновые сапоги.
Я полной грудью вдыхала особенный осенний лесной воздух. Пахло хвоей и прелью, смолой и недавним дождём. Я бездумно брела вперёд, когда вдруг услышала, что Ветер низко зарычал. Обернувшись, я увидела, что он остановился, ощетинился и припал к земле, глядя куда-то вперёд. Я проследила за его взглядом, на секунду испугавшись, что мы забрели в логовище опасных лесных животных, однако ничего странного не заметила.
– Ну что там? Что ты там увидел? – ласково спросила я и потянулась приобнять пса за шею.
Только наедине он позволял мне эту ласку. Если же поблизости была стая, Ветер дергал в сторону крупной серой головой и отходил от меня со скучающим видом.
– Всё хорошо, – сказала я. – Там никого нет, видишь?
И шагнула вперед, как бы желая приободрить моего серого спутника, показать ему, что бояться нечего. В эту секунду Ветер вдруг метнулся вперёд и ухватил меня зубами за подол куртки. И в ту же секунду я почувствовала, как кочка, на которую я наступила, подалась вниз под ногой и, хлюпнув, провалилась. Пес рванул меня назад, и я, не удержав равновесия, с размаху плюхнулась на землю. Сидела, моргала глазами и пыталась прийти в себя. Значит, впереди было болото. Оно, наверное, пересохло за лето, но сейчас, от долгих дождей, снова раскисло, приготовило неосведомленному путнику свою затягивающую ловушку.
Меня буквально парализовало ужасом, когда я вдруг осознала, что чудом избежала мучительной смерти. Я бы увязла здесь, трясина медленно затянула бы меня в свои удушающие холодные объятия, сдавив грудь, не позволив вырваться.
– Спасибо, – едва слышно прошептала я псу.
Тот подошёл ближе и положил голову мне на плечо. Я прижалась к его горячему, покрытому серой шерстью телу и внезапно почувствовала, как под веками вскипают слезы. Кажется, это было впервые с тех пор, как я переехала к тёте Инге.
– Ветер… Ветер, ты знаешь, скоро приедет Гриша, – шептала я ему, и мне