«Да, Жен, это Билл. Вот… Как ты там, детка? Я знаю, не очень, ага, но ведь когда все плохо, то может стать лучше, верно? Слушай, я звоню, потому что Жози устраивает вечеринку на день рождения Одреанны, ей четырнадцать лет через две недели, так было бы хорошо, чтобы и ты пришла… это очень важно для Жози, и потом…»
Я перестала слушать. Четырнадцатилетие моей сводной сестры предполагало день в особняке в Лоррене в окружении толпы подростков, дядюшек, тетушек и бесчисленных кузин и кузенов, которые все будут спрашивать меня: как поживает Флориан? Я собиралась позвонить отцу и сказать, что твердо намерена случайно, но – о, как же вовремя! – сломать обе ноги накануне дня рождения, и тут как раз вернулся Никола.
Когда, почти восемь часов спустя, пришла из кафе Катрин, я все еще повторяла: «Я не могу туда пойти». Никола сидел за своим письменным столом, который временно перенесли, чтобы разместить меня, в уголок между кухней, стенным шкафом и одной из ванных. На голове у него были огромные наушники.
– С кем ты разговариваешь? – спросила меня Катрин.
– С Нико. Но он, кажется, уже… – Я посмотрела на часы. – О боже. Уже четыре часа он меня не слушает.
– А куда ты не можешь пойти?
Никола, ощутив вибрацию от шагов Катрин в квартире, обернулся, снял наушники и сказал своей кузине: «Брось. Не поощряй ее! Это чудовище. Как начнет, так не остановится».
– Я не хочу идти на день рождения моей дерьмовой сестры! – выкрикнула я.
Никола снова надел наушники, а Катрин сходила в кухню за бутылкой вина и спокойно поставила ее на стол в гостиной, налив два больших стакана, себе и мне.
«Вот спасибо-то», – обрадовался Никола. Он взял бутылку, наполнил свой стакан для воды и сел рядом с нами.
– Я не могу туда пойти, – повторила я.
– Ну так не ходи, – предложила Катрин.
– Я ей это весь день твержу, – вмешался Никола. – Но она, кажется…
– Если я не пойду, – подхватила я эстафету, – для отца и Жозианы это будет жестокий удар. Обида на годы. Я не хочу обид. Но и семейных сборищ я сейчас не хочу… Какого черта я попрусь на день рождения младшей сестры?! Да и ей-то на это плевать!
– Брось, – сказала Катрин. – Я уверена, что ты ее кумир.
Я вместо ответа просто показала Катрин на упомянутого кумира: спутанные волосы, старенький дырявый свитерок, штаны с пузырями на коленях и теплые тапочки. Вряд ли на это запала бы девочка-подросток, которая ездит в техпомощь, вырядившись, как Гвен Стефани[24]. Катрин кивнула, соглашаясь.
– Я могла бы объяснить Биллу и Жозиане, что у меня несчастная любовь и у меня нет настроения встречаться с дамочками из Лоррена…
Катрин чуть улыбнулась:
– Но ты ведь можешь… и пойти – ненадолго, часа на два, на три, чмокнешь сестру, засвидетельствуешь почтение и – пулей обратно!
– Именно это я ей и предлагал с двенадцати до двух, – сказал Никола. – Решайся на что-нибудь, Жен. Ничего страшного,