Романтичная мужская любовь
С детства был я к жизни очень любопытен. Очень любил знакомиться с новыми людьми, мне все было интересно.
А когда наступил определенный период моей взрослости, новые знакомства происходили, в основном, в застольях, на рыбалках, на скамейках в парках… в подъездах. Вот тогда-то у меня и начал пропадать энтузиазм к общению со всеми подряд. Жизнь подбрасывала мне такие сурпризы, что я, бывало, долго и ошалело встряхивался, как пес, которого случайно облили помоями. И потом какое-то время на всех окружающих смотрел настороженно и подозрительно.
А ближе к старости я вообще сделал себе парадное крыльцо, где всех и встречал. Еще завел сторожевых злых собак. И внутрь своего душевного дома мало, кого пускал. Если же человек пытался просто вломиться ко мне, я с удовольствием спускал с цепи всех собак. Почему и получил в определенных кругах репутацию личности грубой и даже е… нутой.
А что было делать? Ну, на хрена бы мне было общение вот с таким кренделем, с которым я познакомился в парке Горького?
Я сидел на скамейке, не шалил, никого не трогал. Настроение было погано-лирическое – меня подружка продинамила, и, вместо веселых скачек в густых кустах, я в одиночестве хлебал припасенный портвейн «Три топора», меланхолично закусывая маленькими кусочками плавленого сырка «Дружба» и размышляя, как обычно в таких случаях, о бренности бытия.
Вот тут-то и нарисовался Арнольд Константиныч – так он потом представился. Красавец-мужчина весьма и весьма спортивного вида. В усах а-ля Максим Горький. Подошел, спросил – свободно ли, можно ли присесть. Разговорились, познакомились. У него с собой был коньяк и шоколадка, как счас помню – «Золотой ярлык». У этого Арнольда был рокочущий баритон, и мысли он свои излагал свободно и понятно. Поэтому я слушал его с интересом, тем более, что коньяк на бормотуху – они меня малость растащили по углам.
Вот, примерно, монолог Арнольдушки: «Меня, Боренька, с детства родители терроризировали. Запихнули зачем-то в парное фигурное катание. Нет, польза, конечно, была. Привычка к физическим нагрузкам, развитие координации тела. Но! Я с детства нахватался руками за все места женского тела до такой степени, что, когда повзрослел, дамы у меня не вызывали никакого интереса. В какой-то момент я устроил родителям истерику, и они согласились с испугу, чтобы я пошел в секцию классической борьбы. Вот это я понимаю – спорт! Мужчины сплетаются в жарких объятьях, ни от кого не прячась!» Тут мой собеседник странно хохотнул: «Через год меня из секции выгнали. Там не нашлось ни одной родственной души, которая была бы способна понять истинный взлет мятежного духа». Я автоматом кивнул, икнул и подумал: «Красиво излагает, собака! Учитесь, Киса…»
А классический борец