В последние годы выяснилось, что Фиорованти, как мы и думали, приехал не на пустое место. Еще в 1463 году Великий князь Московский Иван III назначил итальянца Якова (фамилия его не сохранилась) руководителем своего монетного двора. Кроме того, известно, что в эти годы в Москве были выходцы из Виченцы – предприниматель Джан Баттиста Вольпе и его племянник Антонио Джилярди, обладавший познаниями в инженерном деле. А то, что Джилярди разбирался в инженерном деле, говорит только об одном – он наверняка был членом одной из итальянских лож, скорее всего – лож вольных каменщиков.
В 1464 году в Кремле была установлена скульптурная работа «Святой Георгий Змееборец». Вот что пишет о ней О. Яхонт, исследователь древнерусского творчества:
«Ермолинская летопись сообщает, что в 1464 г. «месяца июля 15, поставленъ бысть святыни великий мученикъ Георгии на воротех на Фроловьских, резанъ на камени, а нарядомъ Васильевымъ Дмитреева сына Ермолина». Этот текст, к счастью, связал сохранившуюся древнюю скульптуру с конкретным именем и датой. В то же время интерпретации летописного понятия «нарядомъ», а в перечне других работ Ермолина «предстательством», в дальнейшем породили весьма спорные понимания формы деятельности В. Д. Ермолина. В 1905 г. И. Е. Забелин утверждал, что «предстательство» – это «заведывание и попечение» и что В. Д. Ермолин отличался наибольшим опытом «в строительных делах, хотя и не был зодчим, архитектором и подрядчиком, а только предстателем, т. е. попечителем дела». Через десять лет Н. Н. Соболев без какой-либо научной аргументации превращает В. Д. Ермолина в «русского зодчего XV века» и автора скульптурных белокаменных икон св. Георгия и св. Дмитрия Солунского».
Святой Георгий Змееборец. Фрагмент рельефа с Фроловских (ныне Спасские) ворот Московского Кремля
«Двухвековое иго прервало многие ремесленные традиции в Древней Руси, и потому итальянские мастера, их сохранившие и умевшие выполнять самые различные работы – строительные, инженерные, фортификационные, способные отливать пушки, чеканить монеты, ваять в камне, писать картины, были желанными в Москве. Среди них присутствие венецианцев для нас важно не только потому, что в скульптурной иконе св. Георгия нами вы явлены ремесленные традиции обработки камня, характерные именно для региона Венеции, но и потому, что для венецианской культуры того периода характерны рельефные изображения св. Георгия на стенах и арках, а в храмах было принято устанавливать большие каменные статуи всадников, близкие по размерам исследуемой иконе (надгробие Коллеони в церкви св. Иоанна и Павла). Отличает венецианцев и то, что они знали византийские иконописные образцы, ценили их и сохраняли в своих храмах, в первую очередь