– А вот те руки-ноги?
– О, тот вид бестий тоже безобиден, – он рассмеялся, но быстро посерьезнел. – При всеобщем Хаосе, – она поиграл бровями, – все подчиняется своим законам. Здесь есть правители, есть советники, друзья и любимые… И есть те, кто, к сожалению, потерял себя. Кровожадные, безжалостные… Твоё появление может многое изменить.
Я нервно сглотнула:
– Нужен монстр, чтобы спасти одних монстров от других?
Звучало очень грубо. Адам нахмурился, с силой сжал губы так, что четкий контур его клыков проступил под верхней. Тяжесть моих слов повисла между нами удушающей тенью. Я видела, как он напрягся, в глазах вспыхнула глухая, еле сдерживаемая боль.
– Прости. Я не должна была… – повторила тише. – Отец всегда говорил, что моя излишня пылкость и неумение держать язык за зубами до добра не доведут. Правда на Тэхее мне это особо не мешало.
Мы остановились у одной из колонн, подпирающих громадную “грибную” стену главного здания, и я чувствовала, как сырая, пропитанная Хаосом магия, закручиваясь спиралью впитывается в каменно-мшистую плоть.
– Практически все поселенцы прошли через смерть, – продолжил Адам мрачным, глухим голосом. – Смерть настоящую, они не провалились в портал и очнулись под наблюдением… друга. Многие из них прошли через мучения, скитания, через безумие, когда не понимаешь: это происходит на самом деле или в кошмарном сне? Их поглотили. Я тебе на собственном опыте говорю, между прочим. Знаешь, что было самым тяжёлым?
Я лишь покачала головой, не смея прервать.
– Принять себя, нового, – выдохнул он. – Когда твоя рука становится когтистой лапой или плечи разрывает болью, чтобы распахнулись крылья. Или, как у некоторых, тело срастается с чужой плотью… Или разум погружается в такие глубины, что возвращаешься уже другим. Вот что по-настоящему страшно, принцесса. Посмотри на них.
Я обвела взглядом небольшую площадь у главного дома, по которой сновали бестии. Кто-то волочил двутелое существо, кто-то тихо переговаривался, кто-то смеялся, а прямо перед нами пронеслись… дети?
– Они научились. Заново смеяться, любить… и защищать то, что для них дорого. Никто из них не считает себя монстром, понимаешь? И ты тоже не монстр, Келси. Да, не человек. Теперь уже нет. Но это вовсе не делает тебя чудовищем. – Он повернул ко мне лицо и скорчил рожицу. – Даже если у тебя вырастут рога.
Я почувствовала, как слёзы жгут глаза. Он осторожно коснулся моего плеча:
– Есть кое-что, что не дает мне покоя. Это точно сделает тебе больно, но лучше тебе узнать от меня, пожалуй.
– О, что еще может быть такого страшного?
– Твой отец.
– Он тоже бестия? – я рассмеялась сквозь слезы.
– Нет. Человек. Но не Никлас Койт. Герцог тебе не отец.
Глава 8
Тео
– Удивлен?
Я замер в дверях столовой всего на несколько вздохов, но сидевший за столом, конечно, заметил.
– Не