В конце концов папа всё-таки переспорил маму. Было решено не паниковать, не слушать глупых сплетен, но меня на всякий случай одну из дома не выпускать.
На географии с последней парты правого ряда по классу пошли записки. Джаваншир без конца толкал в спину меня или Гришу и совал желтоватые, сложенные вчетверо листочки:
– Кулиевой Наргиз, Гаджиевой Нигяр, Аскерову Руслану, Салаеву Эльдару, – громко шептал он.
Вообще-то ужасно неохота было эти записки передавать. Известно, что Джаваншир в них изобразил. Нарисует, к примеру, свиную морду и подпишет: «Ах, какая я свинья, ведь написано „нельзя”!». Сложит листочек, а сверху громадными буквами нацарапает: «Секрет НЕЛЬЗЯ». Я такое послание от него в третьем классе получила. Очень остроумно!
Листочки медленно передавались из рук в руки, пока не доходили до адресата. Но, кажется, на этот раз записки были не из обычной серии. Наргиз, во всяком случае, свою очень внимательно прочла, потом аккуратно сложила и сунула в портфель. Руслан скользнул по своей взглядом, нахмурился, скомкал и бросил под парту. А Нигяр уставилась в листочек до конца урока, будто наизусть его выучить хотела. И всё плечом записку от соседки прикрывала.
На перемене Джаваншир влепил Руслану звонкий подзатыльник, поднял с пола листочек, разгладил и процедил сквозь зубы:
– Из-за таких, как ты, в этом городе до сих пор эти, – Джаваншир кивнул в мою сторону, – живут!
Отличник Эльдар только сейчас развернул свою записку: он никогда на уроках не отвлекается. Поправил на носу очки и начал читать. Я неслышно подошла к нему сзади и заглянула в листочек. Бледными типографскими буквами на нём было напечатано: «Карабах – исконные азербайджанские земли!», «Не оставлять в Баку ни одного живого армянина!», «Как истинный азербайджанец, ты обязан…» А внизу неровным Джаваншировым почерком было написано: «Ованесян Лёва, Манукян Марго, Багдасарова Аня, Арутюнян Карен, Саркисов Рафик, Цатурян Ася. Ете армяне до сех пор учаться в тваём класи!»
На следующий день в нашем классе началось «великое переселение народов». Так сказал Гриша, когда увидел, что Гаджиева Нигяр села не на своё обычное место рядом с Аней Багдасаровой, а устроилась на первой парте, с Ленкой Тучиной. Джаваншир, войдя в класс, одобрительно кивнул Нигяр и потащился к своей парте.
– Интересно, как теперь Нигяр будет писать диктанты, а Аня – контроши по математике? – усмехнулся Гришка.
Нигярку с Аней в нашем классе называли «твёрдая тройка». Это было прозвище не каждой девчонки по отдельности, а двух вместе. И не только потому, что по всем предметам, кроме физры, они получали по трояку и не больше. Каждой из них причиталась равная доля от этого трояка. Анька на твердую тройку знала всё, что связано с русским языком и литературой, а Нигяр «специализировалась» на математике. В общем, ужасно удобно, особенно на контрольных.
Через неделю на