– Ага! – вспомнил Алик.
Мальчик вытащил из кармана аккуратный моток верёвки, один конец закрепил на ветке, другой кинул вниз Гарику. Через минуту Гаврош уже был наверху.
Тем временем события на экране шли своим чередом. Алик снова слышал любимые песни. Справа лузгал семечки Гарик, а слева сидел незнакомый мальчик. В темноте были видны только его блестящие широко раскрытые глаза и губы, бесшумно повторяющие непонятные английские слова.
– Как тебя зовут? – шепнул Алик.
– Вова, – ответил мальчишка.
– А меня Алик. Его – Гарик.
– Я тебя знаю. Ты нападающий в Витькиной команде.
– Если тебя кто-нибудь обидит – скажешь. Мы с Гаврошем мигом ему морду начистим, – пообещал мальчишке Алик и покровительственно приобнял его за худенькие плечи.
С тех пор Вова часто приходил во двор на улице Карганова. Тётя Сара в первый же день внимательно оглядела Вову, спросила его фамилию и удивлённо покачала головой. Вечером она рассказывала своему парализованному отцу:
– Помнишь Борю Бумбриха, папа? Какой был фотограф!.. Владимир – его сын. Очень приличный мальчик. Не пойму, как наши гопники с ним познакомились?
В июле вернулись из лагеря Витька с Сейфали. Их застукали в палате с папиросами в зубах, так что прости-прощай, вторая смена! Витька с грустью вспоминал лагерные футбольные баталии, окидывал приятелей безнадёжным взглядом и вздыхал:
– Разве это команда? Сброд. Даже защитника своего – и то нет…
Мальчишки виновато переглядывались и тоже вздыхали. Вова сидел на скамейке рядом с Аликом. Он рассеянно слушал Витьку, то и дело поправляя лежащий на коленях чёрный конверт.
– Что там у тебя? – спросил Витька.
Вова улыбнулся, встал со скамейки и начал раскладывать на освободившемся пространстве фотографии.
Карточки были отличные! С них смотрели Алик, Гаврош, Лятиф, дворовая кошка Майка, тётя Сара… И все выглядели немножко лучше, чем в жизни. Алик – без обычных ссадин на коленках. Гарик – чуть повыше и пошире в плечах. Тётя Сара – моложе и красивее.
– Это я папиным аппаратом нащёлкал, – объяснил Вова. – Потом проявил, напечатал…
– Ха, – усмехнулся Ровшан, защитник из соседнего двора, – ты небось только на кнопочку нажимал, а пахан всё остальное сделал. «Проявил» он, «напечатал»! – передразнил Ровшан Вову.
В это время на лестнице послышался стук каблучков. Это спускалась племянница тёти Сары, Офелия. Все пацаны ещё с прошлого года повлюблялись в Офелию, такая она была красивая. Высокая, с длинными светлыми волосами и тонкой талией. Если Офелия наведывалась к тёте Саре, мальчишки целыми часами околачивались во дворе, чтобы не пропустить момент, когда она будет уходить. Исподтишка рассматривали её лицо, улыбку, жадно ловили слабый аромат духов.
– Какие шикарные фото! – остановилась Офелия. Она взяла Вовины карточки и начала перебирать их. – Кто снимал?
Ребята дружно кивнули на Вову.
– Молодец, –