Он кивнул Полякову и, согнувшись в три погибели, двинулся по мелкой, не в полную глубину вырытой траншее на правый фланг. Полноватая, нескладная фигура с трудом протискивалась в узкой траншее, то и дело, цепляясь за её стенки. И тогда сухая земля тонкой струйкой осыпалась на гимнастёрку Любавина. Поляков смотрел ему вслед, и сердце сжималось: Жорке было жаль немолодого уже майора. «Тебе бы сейчас внуков нянчить. А ты тут по траншеям ползаешь. С другой стороны, что б я делал без тебя? Счастье, что такой человек в тяжкую пору встретился. Были б все такие там, наверху, не сидели бы мы сейчас в окопах в этой степи». Испугавшись этой мысли, тут же отбросил её прочь и двинулся по траншее в другую сторону. Подготовить людей к новому бою. Настоящему и жестокому.
Начали немцы наступление через час. Двигались цепью, растянувшись почти по всему фронту обороны поляковцев. Впереди на равных промежутках – три бронемашины. Метров с двухсот они открыли огонь из пулемётов. Поляков обернулся к Любавину.
– Как там наши сапы?
– В порядке сапы. До ручья броники подпустят и ударят. А пулемётчики метров со ста пятидесяти начнут пехоту отсекать.
Ударили наши пулемёты. Защёлкали винтовочные выстрелы. Поляков поморщился.
– Рано винтовки начали. Не снайперы, с такого расстояния фиг попадёшь.
Любавин отозвался.
– Ну, не попадём, так попугаем. А там кто его знает – они к нам идут. Всё ближе.
Пулемётные очереди врага ложились у самых окопов. Голову не поднять. Поляков забеспокоился.
– Пора бы их и причесать.
Тут и жахнул правый ПТР-овец. Центральный бронетранспортёр встал как вкопанный. Экипаж полез на землю. Воспользовавшись тем, что его пулемёт замолчал, красноармейцы открыли прицельный огонь. Цепи, перешедшие было на бег, сразу поредели и залегли. Тут же удалось подбить и второй бронетранспортёр. Третий, не доезжая до ручья, тормознул.
– Ну, зараза, – шептал Поляков, – и тебе не долго осталось.
И точно, не прошло и пяти минут, как и он вспыхнул факелом. Немцы, даже на земле были видны как на ладони. Пулемёты молчали, зато остальные бойцы вели огонь, не спеша, выцеливая среди трупов живые мишени. Если кто-то из наступавших приподнимался, тут же вступал в дело пулемёт. И немцы не выдержали. Ползком-ползком попятились.
– А, не нравится?! – закричал Поляков. – Так мы вас и не звали! – Обернулся к майору. – Может, в атаку? Шуганём их до самой Бессарабии!
Тот осадил его.
– Не горячись. Ты ж не знаешь, что там дальше. Нам бы этот рубеж удержать. Ещё и полдня не прошло. Надо подумать, как людей покормить до следующей атаки. А то закрутится-завертится, до темна голову не поднимешь.
Поляков