– Да, Лачито, все мы должны раствориться в нашем родном бескрайнем небе. Но наш род, род облаков, никогда не исчезнет с лица Земли, пока Океан велик и силён, пока он даёт нам воду и даёт силу Ветрам. Мы рождаемся и путешествуем, в конце концов, исчезаем где-нибудь. Никто не знает наверняка, где это может случиться, и когда …, – седой старец говорил всё тише и тише, теряя силы.
Лачито испугался, что старый наставник может не ответить на его второй вопрос, сам придвинулся к могучему белому боку и быстро заговорил.
– Селестино, ты самый мудрый из всех, кого я когда-либо знал. Не умирай, мы все держимся за тебя. Ответь мне ещё на один вопрос, пожалуйста! – Лачито в отчаянии чуть было не вцепился в тонкую седину старца своими светло-серыми руками.
Селестино расплывался вширь, в то же время, делаясь всё тоньше и тоньше. Лачито, торопясь, закричал прямо в самую середину старика,
– Скажи, Селестино, а нам обязательно всем возвращать долг Океану? Неужели мы не можем отдать воду лесам, городам, полям или рекам?
Но Селестино уже не мог говорить, настолько тонок он стал, почти прозрачен. Так и остался висеть старый мудрец тонкой дымкой от горизонта до горизонта, потеряв чёткие очертания. Лачито пытался подёргать его за белую бороду, всё ещё слабо обозначенную с краю, но она легко смялась под его молодым напором. Теперь они остались одни в светло-голубом небе – молодые облака, рожденные несколько дней назад над большим континентом недалеко от города Сантьяго.
Часть 2
Все молодые братья и сёстры Лачито слышали его беседу со старым Селестино. Все он были ошарашены. Теперь им нужно было решить, куда двигаться – ведь они должны были держаться вместе. Они наперебой начали обсуждать, куда же им плыть.
– Давайте поплывём на Юг. Я слышал, что там тепло, и облака живут там дольше всего. Можно прожить долгую и счастливую жизнь, – говорил старший брат Лачито, Блаш.
– Нет, лучше всего путешествовать над материками – там есть что посмотреть, не то, что в Океане, где одна только вода. Мы же ещё ничего не видели, ничего не знаем. А я хочу стать такой же мудрой, каким был Селестино, – спорила с ним младшая сестра Лачито, Тучанна.
– А давайте поплывём туда, где есть дети. Мне так нравилось развлекать их там, в парке. Дети – самые лучшие из людей. С ними можно играть. Только дети знают, что мы живые, – подал свой голос Лачито. Теперь он был уже вполне приличным облаком и мог говорить ломающимся баском, обещающим превратиться со временем в мощное гудение.
– А ты знаешь, где они есть, дети? Мы давно уже плывём над Океаном, и даже не знаем, есть ли ещё где-нибудь материки. Ведь дети