Сергей Тимофеевич не перебивал.
– Сиденье – прочь! Все эти ненужные детали вместе с мотором – к чертям собачьим! – с остервенением продолжал усатый. – За основу возьмем двигатель, что был в последнем лунном проекте у империалистов. У меня в сейфе на него вся техдокументация хранится. Среди астронавтов один наш затесался. Все ценное в туалете перефотографировал и с оказией переслал, и чертежи, и таблицы, и образцы полимеров. Листы со схемами пронумеровал, не перепутаешь, школьник разберется. Аккуратист был, ей-Богу! Любо-дорого смотреть! К каждой странице пояснительная записка! Очень жалею, что его после полета на Подземку услали, сейчас бы он нам ой как пригодился!
– Не пригодился! Сами с головами! – отрезал Сергей Тимофеевич и строго оглядел присутствующих.
– Так что, – продолжал усатый, почесывая нос, – ничего сложного не вижу, мелочи доработаем.
– Слышали, что сказал академик? – Министр еще раз обвел присутствующих придирчивым взглядом.
Никто не отвечал.
– А задача какая? – сверкая золотыми зубами, спросил худощавый человек в роговых очках, сидящий между Ивановым-11 и Ивановым-5.
– Что? – обернулся Министр.
– Я, говорю, задача какая? – повторил тот же голос. – Для чего мы Луноход строим?
Министр нахмурился.
– Секретно, – тихо произнес он. – Государственная тайна!
Все присутствующие понимающе закивали, даже тот, кто спрашивал. Диспут продолжался еще долго, пока каждый по два раза не высказался и пока окончательно не выяснили, будет ли Луноход иметь коричневый цвет, как вездеход «Тайга-П», или будет выкрашен в благородный золотистый, декларирующий уверенность в завтрашнем дне и процветание. Каждый из присутствующих получил свое задание в конструировании машины, но главное, на этом совещании у Лунохода появилось имя – «Вожатый». Голосовали единогласно. Закрывая совещание, снова прослушали Гимн. Усатый пытался подпевать, нелепо дергая усами и прижимая правую руку к нагрудному карману с платочком. Остальные беззвучно шевелили губами, а некоторые чуть раскачивались.
– Главное, чтобы из-за моря не подглядели, как мы его делаем, не разобрались, что к чему, а то скандал! – напоследок проговорил Сергей Тимофеевич.
– За это не беспокойтесь, ручаюсь! – высовываясь из-за портьеры, бил себя в грудь Конопатый. В министерстве он представлял Органы.
Министр никогда не доверял органавтам. На слова Конопатого он ничего не ответил и устало махнул на дверь:
– Все свободны, и ты тоже!
11
После работы Сергей Тимофеевич ехал на дачу в Барвиху. На лесистой извилистой Рублевке оленьи упряжки встречались реже, чем в городе, а автомобили практически не попадались. Служебные сани милиции и дружинников,