Молчим. Несколько дней назад через такую же реку переправлялись на лошадях муж и жена – вулканологи. Одну лошадь свалило теченьем. Сама лошадь кое-как выбралась, а всадницу даже найти не могли.
Тут у опасной реки придется заночевать. В зарослях тальника и ольшаника ощупью готовим дрова (хорошо, топор догадались взять), дерем бересту. Удивительно – мокрые дрова разгораются.
Дождь, сушиться нет смысла. Хотя бы согреться. Глотаем обжигающий губы чай. Греем над костром спальные мешки и лезем в них… Влажные, пахнут дымом.
Ночью поднялась буря. Кажется, океан подкатил к берегу сотню орудий и бьет-бьет частыми залпами по прижавшимся друг к другу людям. Удар – и обвалы воды. Смешанный с дождем ветер сорвал с нас брезент, навалился на жидкий ольховый лесок. Что-то ломалось и падало в темноте. Свист. Тяжелые глухие удары. И ничего нельзя сделать: ни побежать, ни закричать, только плотнее друг к другу…
Чуть просветлело, увидели – лежим почти на острове, река вышла из берегов. Как же переправляться?..
С огромным риском, обвязавшись веревками, со страховкой на берегу все-таки переправились.
Впереди у нас день и пятьдесят километров пути по горам около океана. В рюкзаке завернутая в клеенку лежит у меня книжка. Эту книжку читал еще Ломоносов. Пушкин с великим интересом прочел и даже законспектировал. Степан Крашенинников. «Описание земли Камчатки». Достаю книгу и обвожу ногтем строчки как раз о тех километрах земли, которые надо пройти. «По всему восточному берегу нет пути более трудного… Места гористые и лесистые. Подъемов и спусков столько, сколько речных долин. Кроме крутизны склонов, следует опасаться и того, чтобы с разбега о дерево не удариться. Это грозит большой опасностью для жизни». Двести с лишним лет назад прошел по этому берегу Крашенинников. Для земли это ничтожно малый срок, чтобы перемениться. Все те же подъемы, от которых стучит в висках, и спуски бегом между гнутых берез. Неглубокие шумные речки переходим по бревнам и вброд. Мокрая лиса впереди нас бежит, ищет трофеи после отлива. Нас почти не боится. Что-то нашла, разгрызает, повернув голову набок…
Все-таки мы прошли эти пятьдесят километров у океана. И увидели к ночи огни Жупанова…
Это все записал я в 1965 году, когда первый раз прилетел на Камчатку. А в этот раз мы специально побывали на побережье – «помыть ботинки» в океанской воде и как следует оглядеться.
Дары океана.
Восточный берег Камчатки почти везде живописен. Он высок и резко обрывается у воды. Кое-где уступает он океану высокие скалы. На гребне их почти всюду видишь черные силуэты бакланов, ниже их – чайки, на пиках-кекурах любят гнездиться орланы, у самой воды на камнях лежат сивучи. Это все постоянные обитатели побережья. А со стороны суши сюда наведываются те, кого океан подкармливает.
С огромных пространств океан приносит и оставляет на берегу массу всего съедобного и несъедобного. Тут оседает мусор – горы рваных