– А все-таки, – настаивал Каштанов, – что было после эгоиста и изверга, на третье?
– А ты что, забыл? – поинтересовалась жена.
– Забыл! – признался Антон Михайлович.
– Что ты на этом зациклился? – отмахнулась она. – Да, в девять тридцать у тебя заседание фонда. Ты успеешь на нем показаться. Твой поезд в семь вечера.
Полина Сергеевна отправилась в спальню и приступила к сложному процессу, который можно было бы назвать портретной живописью. Разумеется, работала она над автопортретом.
– Не пойду! Я в отпуске! – крикнул ей вслед подкаблучник.
Полина Сергеевна не терпела возражений:
– Нет, пойдешь! Я лучше тебя знаю, что ты должен делать!
– Тогда ты и иди! – Каштанов появился в дверях спальни.
– Этот благотворительный фонд носит твое имя. Ты там президент, а не я! – Полина Сергеевна выдавливала из заграничных тюбиков кремы и накладывала их на лицо.
Доктор Каштанов поморщился:
– В моем фонде сидят жулики!
– Это ты их развел! – съязвила жена. – Ты мягкотелый!..
Жена наступила на больное место, и потому Антон Михайлович тотчас раздраженно отозвался:
– Я не гожусь для этого. В бухгалтерии ничего не смыслю… Прикрываясь моим именем, они воруют и воруют.
– Сейчас все воруют! – Полина Сергеевна преображалась на глазах. – Но страна большая и хватит надолго.
– Ты не устала мной руководить? – понуро спросил Антон Михайлович.
– Вот ты от меня и отдохнешь ровно двадцать шесть дней! А я за это время сделаю евроремонт, поэтому нашу кредитную карту оставляю себе.
Полина Сергеевна полюбовалась на свое изображение в зеркале и осталась довольна проделанной работой. Из зеркала на нее смотрела холеная, красивая, современная особа, которая выглядела совсем не на сорок пять, как на самом деле, а, по крайней мере, на десять лет моложе. Она достала из сумочки толстую записную книжку, которая на современном, то есть полурусском языке называлась «органайзер», и направилась в кабинет мужа.
– Вот твое расписание до отъезда. Значит, после фонда в одиннадцать у тебя делегация медиков из штата Айова; в двенадцать придет Шелатуркин, он баллотируется в Думу, может пригодиться, если пройдет, а у него грыжа.
– Думаешь, грыжа ему помешает? – желчно спросил Каштанов.
– Не остри! – отмахнулась Полина Сергеевна и продолжала командовать: – В тринадцать сорок пять открытие бутика фирмы кожаных изделий «Аманти».
– А я-то при чем?
– Высокопоставленным гостям будут раздавать подарки. Возьмешь для меня портфель, коричневый не бери, обязательно серый, это элегантней; в пятнадцать тридцать заскочи в бельгийское посольство, там прием по поводу отъезда культурного советника.
– На кой черт он мне сдался, если уезжает!
– Не будь циником! И, наконец, в семнадцать открытие птицефабрики!
–