Я вроде как ушёл от темы, а, впрочем, совсем нет. И я уверен, что об этой площади вы вспомните и не один раз. Ну, так вот продолжим…
В мэрии, как нам уже известно, располагавшаяся через площадь от дворца, сидел за большим столом и в кожаном кресле, читая газету, мэр78 Освальд. Кабинет, в котором он заседал целыми днями, был не столь большой; слева от него вдоль стены тянулся шкаф с множествами дверцами, с ручками подобно дверным, те что с замками; справа – такой же шкаф, но только с сервантом, располагавшимся вблизи второй двери, та что рядом к окну, – ведущая в зал заседания. Вблизи этих шкафов, стояли креплённые передвижные лестницы, с мудрёным механизмом, подле ножек, благодаря которому можно было регулировать наклон лестницы, для извлечения чего-либо из полок, за дверцами. На паркетном полу, как и полагается в подобных заведениях, лежал красный ковёр, ведущий к столу мэра, а также от него к двери зала заседания. Позади кабинета, то есть за спиной кресла мэра, вовсю стену было окно, прикрывающееся темно-зелёной занавеской и белой тюлью.
Глаза мэра бешено бегали по строчкам утренней сенсации, а вслед за ними шевелились губы, – подёргивающие усы, свисавшие чуть от подбородка. Он долго бормотал про себя, меняясь в лице каждую секунду. Держа одной рукой газету, другой он вытирал, выскочивший пот на лысом темя79 своей головы, – белым платком. Неожиданно, от чего дрогнул мэр, раздался телефонный звонок. Он, протянув руку с платком, взял трубку, произнёс «Да…». Но в ответ вновь раздался звонок. Он опустил газету и, держа трубку около уха, похолодел. Вновь раздался звонок. Звонок красного телефона. Обычно такой телефон предвещал звонок от главы государства, то есть короля. И он, бросив молчащую трубку, схватил красную, и, заикаясь, еле выговорил «Сл-луш-шаю…». После чего он выбежал из кабинета, распахнув здоровые двери. Тут вскочил секретарь, пытаясь, что-то сказать, но мэр уже успел скрыться.
Бедный мэр, он бежал через всю площадь, территория которой составляло около одного километра. В его шестьдесят пять лет, да вдобавок с выпиравшим округлённым животом, было не так уж легко. И вот он, достигнув лестницы дворца, глупо улыбнулся и по штопору рухнул. К нему тут же подбежали караульные80 и, подняв, затащили внутрь.
Очнувшись, он, не вставая, даже не зная, на чём лежит, стал оглядывать комнату, как ему на первый взгляд показалось. В ней царил загадочный полумрак, с сопровождением сладкого запаха, а точнее, – какао. Здесь же был трон, а на троне сидел Николай Русгман