Следователь это заметил и улыбнулся ободряюще:
– Хочу ознакомить вас с Актом вскрытия. – Он оглянулся. – Лучше всего это сделать в вашем кабинете. – И, не пряча улыбки, добавил: – Всё-таки здесь не Анатомический театр!
Анне Павловне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ:
– Поднимемся ко мне. Мой кабинет на третьем этаже.
– Знаю… – кивнул следователь, снимая плащ и шляпу, чтобы сдать их в гардероб.
– Можете раздеться у меня… – предложила Анна. – Там есть вешалка…
– Вот и славно! – ответил он, перебросив плащ через руку. – Тогда, пойдёмте…
И пока они поднимались по лестнице, Анна спиной чувствовала опасливые взгляды регистраторши и гардеробщицы.
…В это время, в центре города, двое – папа и Лёвка – подходили к большому продуктовому магазину. Это был кооперативный гастроном, в котором работал директором дедушка Павел.
Большие витрины напоминали натюрморты в стиле старых голландских мастеров, или же – картины советского художника Ильи Машкова. Витрин было семь – как семь чудес света.
В первой высились «рыбные башни», сложенные, будто детские пирамиды, из консервных банок. Башни из шпрот, сардин, килек и тюлек, башни из корюшки, кусочков сома в томате и масле, из печени трески, башни из тунца в собственном соку, пикши в желе, и много-много других башен и башенок. Прямо Консервоград какой-то!
Вторая витрина была фруктовой. Из хрустальных ваз свисали кисти винограда всех сортов и оттенков – от белого и жёлтого до иссиня-чёрного под названием «дамские пальчики». Рядом с вазами лежали жёлтые дыни, круглые и продолговатые. Словно заколдованные тигры, дремали здесь огромные астраханские арбузы. Большие корзины были полны абрикосов, слив, гранатов, персиков, цитрусовых. И над всем этим висели на «лианах» гроздья бананов.
В витрине с речной рыбой стояли фарфоровые лотки, где возлежали царские осетры, королевские карпы, княжеские щуки – все с выпученными глазами, чтобы получше рассмотреть глядящих на них прохожих. На огромных блюдах – горы вареных красных раков. В углах витрины громоздились большие круглые коробки с чёрной паюсной и красной зернистой икрой, а также с розовой – сига и ряпушки, с жёлтой – щуки, судака, сазана, и даже с белой – виноградной улитки.
В колбасной витрине выстроились поленницами толстые батоны ветчины и буженины, «качалки» сервелата, овальные круги «краковской» и «домашней» с чесноком и салом, охапками вперемешку висели копчёные сардельки и сосиски. А ещё белые и розовые куски свиного сала с мясными прожилками, обсыпанные чёрным и красным перцем.
В мясной витрине, на филейных частях парной говядины, лежали, выщипанные, без перьев, тушки кур, уток и гусей и, конечно же, для гурманов – тетерева и куропатки.
В овощной витрине стояли плетёные корзины с бордовыми помидорами, с зелёными, в пупырышках, огурцами, с жёлтыми и фиолетовыми маковками лука и свеклы.