Родители к тому времени заметно сдали: безработный папа еще больше усох, а мама погрузнела. Но характер у маман остался тот же. После первых объятий она учинила Юлии допрос с пристрастием:
– Выглядишь ты прилично. Не обижает Георгий?
– Что ты, мама! Любит!
– А почему он не приехал?
– Отпуск не дали.
– Ребенка не собираетесь заводить?
– Пока воздерживаемся.
– Правильно. На ноги встать надо. Жилье-то у вас есть?
Что она могла ответить? Про службу и про малосемейку на полигоне говорить не имела права. Пришлось врать.
– Гере квартиру дали в новом микрорайоне.
– А с деньгами как? Москва – город дорогой.
Чтобы как-то унять шквал нелегких для нее вопросов, Юлия торопливо раскрыла модную сумку, достала приготовленные для родителей две тысячи долларов и положила на стол.
– Это наш с Герой подарок вам.
Папа недоуменно поглядел на американские банкноты.
– Не надо, ребеночек! Вам нужнее!
– Возьми обратно! – решительно повелела маман, сгребла валюту и попыталась затолкать в карман Юлиных джинсов.
– Не обижайте, – тихо произнесла Юлия и шмыгнула носом. – Я очень хорошо зарабатываю. Гера – тоже.
– Кем же ты работаешь без высшего образования? – подозрительно спросила родительница.
– Референтом в нефтяном холдинге, – опять соврала она.
– А Георгий?
– Там же. Он мой начальник.
– Жируют нефтяники! – произнесла маман. – Воруют и налоги не платят, – и унесла дочерин подарок в спальню.
Встретилась Юля в тот отпуск и с Валей Пинегиной, ставшей чемпионкой республики по биатлону. Сменила все же подружка чистую стрельбу на спорт стреляющих лыжников. Валя кинулась ей на шею, затеребила, зацеловала.
– Дура ты, Юлька! Чемпионкой России стала бы! Дед Рамиль натаскал бы тебя. Он сейчас в отпуске, уехал с внучками к казанской родне.
Юля навестила тётю Любу, не могла не навестить. В Шакшу отправилась не на автобусе, а пешком – по мосту через знакомую с детства речку, мимо вязов, у которых три года назад она караулила с винтовкой золотозубого генерала. Постояла возле дома, где впервые бросилась в Герины объятия, и откуда они бежали, уходя от облавы.
Увидев Юлию, тетя Люба обняла ее и вроде бы даже хлюпнула носом.
– Явилась пропащая! Я уж думала, совсем нас забыла! Ну, проходи в избу, полдничать будем.
За обильным полдником Юля спросила:
– Как дядя Саня Наумов поживает?
– По – свински жить не запретишь. Сперматозавр порченый!
Да, тётя Люба ни капельки не изменилась: неожиданные словообразования так и сыпались из нее. А давняя ее любовь, похоже,